— Боюсь, что дочери простого торговца из Йоркшира будет еще труднее добраться до королевы Элеоноры, чем до вашего приятеля Меркадье, — возразила Джоанна. — Для меня куда проще достать луну с неба.
— Тогда мы возьмем ваше золото, выпьем на него за ваше здоровье и расстанемся с вами прежде, чем достигнем Алета, — ответил Паэн. — И если мне однажды удастся выяснить имя того человека, который предложил Меркадье золото за вашу гибель, я попрошу какого-нибудь писца занести его на пергамент и отошлю его вам, во двор Мерко в Уитби.
— Если вы сделаете это, — отозвалась Джоанна, — я щедро отблагодарю вас. Пусть только писец укажет, как передать вам золото.
Паэн пожал плечами.
— Как вы сами только что заметили, невозможно что-либо предсказать заранее. Тем не менее я выполню свое обещание, притом совершенно безвозмездно. Вы можете оставить ваше золото при себе.
Они молча поели, после чего Матье снова улегся на траву и закрыл глаза. Паэн сидел неподвижно, время от времени бросая на Джоанну взгляды, полные откровенного любопытства. Она старалась не обращать на них обоих внимания и больше не смотрела в сторону сада. Погожее утро почему-то показалось ей куда холоднее, чем это было в действительности.
В тот день они так и не достигли Алета, да и Паэн не слишком торопился добраться до побережья. Они задержались на постоялом дворе, расположенном меньше чем в миле от гавани, куда пронизывающий морской ветер доносил запах соленых брызг. Это место давно было облюбовано как странствующими торговцами, так и знатными паломниками, возвращающимися из плавания в заморские земли, поскольку там имелись спальни с чистыми постелями, которые человеку со средствами не приходилось делить с посторонними людьми. Паэн заплатил за две такие спальни на верхнем этаже над общим залом, жарко натопленном и шумном, три серебряных монеты, дав понять хозяину, что они с Джоанной — муж и жена. Еще до наступления ночи среди торговцев и пьяниц, собравшихся в зале, разойдется слух, что эта женщина в перепачканном грязью платье уличной девки и с суровыми чертами лица северной королевы замужем за суровым наемником с холодным взором и приближаться к ней значило поставить под удар свою жизнь.
Из окна комнаты Джоанна видела, как Паэн отвел лошадей через внутренний дворик к просторной конюшне, после чего остановился поговорить с одной из служанок — женщиной с волосами цвета воронова крыла, такими же темными, как и у самого Паэна. Джоанна следила за ними до тех пор, пока глаза ее не покраснели от резкого ветра, дувшего со стороны далекого моря. Она увидела, как Паэн коснулся рукой плеча служанки и с улыбкой взглянул сверху вниз на ее блестящую головку. Затем указал на окно спальни и снова улыбнулся.
