— Но я же не могу измениться! — резонно возражала Марина, узнавая от меня о подобных претензиях. — Это значит лишь то, что я должна найти человека, который примет меня такой, какая я есть.
И она, в конце концов, нашла такого человека. Он превышал все заданные ею параметры, он был серьезен, вдумчив, богат — шепотом Марина говорила мне, что он был почти миллионером, — но он был на сорок лет ее старше. Все уже в жизни познавший, скучающий, нуждающийся в ком-нибудь, кто обеспечил бы ему всплески адреналина в крови, он снисходительно наблюдал за тем, как Марина помещает его в свою жизненную систему координат и, забавляясь, исполнял те функции, которые она в ней на него возлагала. Он с любопытством слушал рассказы Марины о непостижимой российской жизни, он дарил ей не очень нужные и очень дорогие вещи, он возил ее в далекие страны. И взвешивая все "за" и "против", Марина говорила мне, что, конечно, о любви здесь речь не идет, но за последний год она написала уже столько писем, что не может больше растрачивать сокровища души перед еще новыми и неизвестными ей людьми, и что в реальной жизни всегда есть предел, на котором надо остановиться.
— И потом я уже слишком хорошо выучила язык, чтобы дать ему пропасть вот так зря, — приводила Марина последний довод, который являлся для нее, как для человека, привыкшего все доводить до конца, решающим.
Когда мы обеднеем, мы уже не съездим в Турцию, но это будет не так и важно, потому что мы там уже были. Когда мы обеднеем, у нас будет мало одежды, но и сейчас нам часто не купить самых необходимых вещей, потому что некогда озаботиться. Когда мы обеднеем, у нас не будет денег, чтобы хватать, не глядя, еду в ближайшем универсаме или втридорога обедать в кафе, но у нас появится время ходить на рынок за дешевыми и свежими продуктами. Когда мы обеднеем, у нас, вообще, появится время: мы сможем смотреть на закат, долго болтать по телефону, читать книги не на бегу, в метро, а с чувством и толком дома, на диване, или даже, может быть, в строгой тишине читального зала. Когда мы обеднеем, мы не будем целыми днями колесить по делам по городу, лавируя в потоках машин, стоять в пробках на жаре, дыша выхлопами огромных грузовиков слева и справа, мы сможем неторопливо растить кабачки на старой даче, слушать пение птиц, ходить вечерами купаться, вдыхая запахи трав и цветов у реки, узнавая о ее приближении по детской восторженной многоголосице и плеску воды на песчаном пляже.
