Макги принялся за яблочный пирог, а Сюзанна наслаждалась консервированными персиками, и они говорили теперь о ее студенческих годах. Сначала она училась в колледже Брайерстеда в Пенсильвании, затем переехала в Калифорнию и получила звания магистра и доктора наук в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса. Эти годы она помнила с необычайной ясностью, хотя с удовольствием изгнала бы из памяти некоторые воспоминания, связанные со вторым годом ее обучения в Брайерстеде.
— Что-то неладно? — спросил Макги, положив на тарелку недоеденный кусок пирога.
Сюзанна удивленно заморгала.
— Да вроде ничего.
— У вас на лице появилось какое-то выражение... — Он нахмурился. — Вот сейчас, минуту назад, вы выглядели так, словно увидели перед собой привидение.
— Да, это недалеко от истины. — Внезапно у нее пропал всякий аппетит. Она положила ложку на столик и отодвинула от себя поднос.
— Может быть, вы не хотите об этом говорить?
— Нет, это просто очень неприятное воспоминание, — пояснила она. — Нечто такое, о чем я с удовольствием забыла бы навсегда.
Макги отодвинул от себя поднос с пирогом.
— Расскажите, если можно, подробнее.
— Зачем вам эти кошмары? Мне жалко вас.
— Ну не жалейте меня.
— Это отвратительная история.
— Если это вас беспокоит, лучше рассказать об этом. Кстати, я люблю иногда послушать кошмарные истории.
Сюзанна не улыбнулась в ответ. Даже доктор Макги не мог перекрасить в другой цвет историю о «Доме Грома».
— Так вот... на втором году учебы в Брайерстеде я стала встречаться с парнем, которого звали Джерри Штейн. Он был очень милым. Он мне нравился, нравился по-настоящему. Мы даже начали обсуждать с ним планы женитьбы после окончания колледжа. А вскоре его убили.
— Простите, — сказал Макги. — Но как это случилось?
— Он должен был вступить в студенческое общество.
— Боже! — воскликнул Макги, заранее предполагая, что могло произойти.
— Он должен был пройти испытание... все пошло совсем не по сценарию.
— Что за жестокая, нелепая смерть!
— У Джерри было большое будущее, — тихо прошептала Сюзанна. — Он был просто гениальным, таким внимательным, он так много работал...
— Однажды вечером, когда я был здесь на дежурстве, в приемное отделение принесли мальчишку, у которого на всем теле были страшные ожоги. Все случилось во время вот таких же дурацких испытаний огнем. Как нам объяснили его друзья, это было испытание: якобы он должен был доказать свою зрелость, мужественность. Какая-то ребяческая глупость, и, как назло, что-то там не заладилось. У него оказался ожог восьмидесяти процентов кожи. Он умер через два дня.
