– Что там? – позвал его Лео.
Хьюланн обернулся. Мальчик уже тоже поднялся по ступенькам и высунул голову из отверстия на крыше. Его желтые волосы казались почти белыми. Они развевались на ветру во все стороны и падали на лицо, закрывая его.
– Кабель обледенел. На нем огромный кусок. Я не знаю, что это. Очень необычно.
– Придется вернуться обратно, – помрачнел Лео.
– Нет.
– Что?
Вагончик сильнее обычного качнуло порывом налетевшего ветра.
– Нам нельзя назад, – пояснил Хьюланн. – Я мог бы попробовать залезть на половину горы раньше. Но не сейчас. Нас здорово потрепало. Мы ослабели. Боюсь, что даже я начинаю замерзать. Я не чувствую ног. Мы доберемся до станции по тросу или вообще никак туда не попадем.
– Но мы же упадем и разобьемся. Мы соскользнем, перелезая через лед.
– Я собираюсь разбить преграду. По лицу мальчика, искаженному от холода, скользнуло выражение недоверия.
– Далеко это от вагона?
– Пару футов.
– А ты сможешь устоять на крыше?
– Не думаю, – ответил Хьюланн.
– Ты хочешь сказать, что собираешься…
– Проползти, повиснув на тросе, – закончил Хьюланн.
– Ты упадешь. Ты же боялся высоты даже внутри кабины.
– У тебя есть мысль получше?
– Давай я, – предложил мальчик. Вместо ответа Хьюланн выпрямился, ухватился руками за трос и потихоньку начал переступать по крыше к краю.
– Хьюланн!
Он не ответил.
Хьюланн был не из тех, кто всегда, готов совершить что-то героическое или испытывает потребность действовать исходя из соображений безрассудного мужества. В этот момент им двигал только презренный страх, в котором не было ни капли мужества. Если он не разобьет лед, они погибнут. Или им придется вернуться назад на посадочную станцию на середине горы и пробивать себе дорогу вверх по склону. Хотя вьюга, казалось, не усилилась, скорость ветра достигала тридцати миль, и поэтому Хьюланну было труднее справляться со стихией, чем раньше. И чем больше они выбивались из сил, тем яростнее, казалось, дул ветер, словно ожидая, что они вот-вот упадут, заснут и погибнут. Безрассудно было бы вытаскивать из кабины мальчика и заставлять выполнять эту работу на тросе, так как он обязательно свалится и разобьется о скалы. Тогда бегство потеряет всякий смысл. Тогда лучше будет просто умереть.
Он уцепился за кабель обеими руками, его ноги оторвались от крыши. Мышцы сократились, кровь в венах стучала от напряжения.
Даже висеть прямо не получалось, Хьюланна сносило влево. Ему приходилось бороться с ветром, со своим весом и с нарастающей болью в руках.
