– То, что вы мне только что рассказали, не представляет особой ценности, – заявил он.
Его голос был вкрадчивым и цепким. Ему, как и Баналогу, удавалось сдерживать себя, чтобы не перейти на низкий шипящий свист.
– Я попытался…
– Вы рассказали мне о чувстве вины. О том, что такой вид травматизма встречается все чаще, и именно это подтолкнуло Хьюланна действовать подобным образом. Я понимаю, о чем вы говорили, – хотя я не понимаю сути этой травмы. Но я должен получить больше информации, больше теории о том, как будет действовать этот индивидуум сейчас, когда он в бегах. Чтобы поймать его, я не могу использовать обычные методы.
– Разве раньше вы не охотились за наоли? – изумился Баналог.
– Это случается крайне редко, как вы знаете. Но один раз – да. Однако тот был обыкновенным преступником и вел себя согласно определенным моделям поведения, свойственным нашим врагам. Но он не был предателем. Я не понимаю Хьюланна.
– Не знаю, что еще можно рассказать.
Доканил пересек комнату, остановился возле Баналога и посмотрел на него с высоты своего огромного роста, заслоняя массивным продолговатым черепом и без того тусклый свет лампы.
Охотник улыбнулся. Его улыбка оказалась самым страшным, что Баналогу приходилось видеть за всю свою жизнь.
Под сине-черным свитером Доканила' поигрывали, как живые, тяжелые, неестественной величины мышцы.
– В дальнейшем вы будете мне помогать, – прошипел он Баналогу.
– Как? Я же вам все рассказал…
– Вы будете сопровождать меня на охоте. Давать советы. Анализировать действия Хьюланна и пытаться предугадать его следующий шаг.
– Не понимаю, как я…
– Я воспользуюсь Фазисной системой, чтобы определить его местонахождение. Думаю, это сработает. Но сработает или нет, мы все равно начнем. Будьте готовы через час.
Охотник развернулся и направился к двери, ведущей в соседнюю комнату.
– Но…
– Через час, – повторил Охотник, вышел в тамбур и закрыл за собой дверь, оставив Баналога одного.
Тон его голоса не позволял даже подумать об отказе.
На самом отдаленном северном лепестке континента в форме маргаритки на планете в системе наоли, рядом с бухтой, берега которой клешнями охватывали зеленое неспокойное море, стоял Дом Джоновела, представлявший собой респектабельную древнюю постройку. Глубоко в скалах были вырублены подвалы этого почтенного дома, где прятался питомник выводка семьи Джоновела. В этом подземелье и протекал процесс развития детенышей. Их было шестеро – слепых, глухих, немых. Они уютно устроились в теплой влажной грязи родительского гнезда. Каждый был не больше человеческого пальца и напоминал скорее какую-то рыбку, чем наоли. Их конечности еще не сформировались, зато хвостом обзавелся каждый. Руки были тонкими как нити. Крошечные, как почки деревьев, головки не составляло труда раздавить между большим и указательным пальцами.
