— Нет, — сказал тот, — не могу.
Их глаза встретились, и Де-Бар, стоявший на коленях, откинулся назад, не сводя взгляда с Филиппа.
— Послушайте, Стил, — сказал он, помолчав секунду, — не будьте дураком, забудем все на время. Кто знает, что случится с нами завтра или послезавтра. Умирать в компании все-таки приятнее, чем в одиночку, правда. Забудем о том, что вы — закон, а я — человек, и что я кого-то там убил. Мы оба в одинаковом положении; будем же эти несколько часов друзьями, протянем друг другу руки и встретим последнюю минуту вместе. Если мы каким-либо чудом спасемся и найдем пищу, то будем бороться честно и открыто. Лучший из нас победит. Будьте честны со мной, старина, и я буду честен с вами, вот вам моя рука.
Он протянул руку, заскорузлую, мозолистую, покрытую шрамами, и Филипп, издав какой-то странный горловой звук, крепко стиснул ее.
— Я буду честен с вами, Виль, — крикнул он. — Клянусь, что я буду честен при этих условиях, если мы найдем пищу и останемся в живых, мы будем драться один на один, и лучший из нас победит. Но сегодня я уже ел, а вы умираете от голода. Ешьте поскорей, потом покурим. К счастью, моя трубка и табак уцелели.
Де-Бар принялся есть, а Филипп курил трубку. Как ни мизерна была пища, но она вдохнула в Де-Бара новую жизнь. Он стал ловко собирать хворост, пока Филипп подставлял свое лицо ласке огня, а оттаивающая одежда дымилась над костром.
— Хорошая штука компания, — сказал «аутлоу», возвращаясь к костру. — Знаете, я уже много лет не чувствовал себя так хорошо, спокойно, ей-богу. Не потому ли, что я чувствую приближение конца?
— У нас еще есть надежда, — вставил Филипп.
— Надежда, — воскликнул Де-Бар, — больше, чем надежда, голубчик, уверенность, уверенность в том, что конец близок. Видите ли, Стил… — Он сел на сани рядом с Филиппом и заговорил таким тоном, словно они были знакомы много лет. — Я жду конца, и поэтому-то я так весел и спокоен… Я вам кое-что расскажу, если вы ничего не имеете против.
— Говорите, я слушаю, — сказал Филипп и придвинулся ближе.
Теперь их плечи соприкасались.
— Это конец, — говорил Де-Бар очень тихо. — Если мы выберемся отсюда и будем драться, вы победите, потому что я буду мертв, Филь. Вы понимаете, когда бой кончится и вы победите, я буду мертв. Это один шанс.
— Если победите вы, Виль?
— Это будет другой исход, — сказал он мягко. Потом указал на собаку. — Я вам говорил, этот пес — второе по счету близкое мне существо на земле. Первый мой друг девушка. Она жила там, у меня на родине… много лет назад… как это случилось. Теперь ей тридцать лет. С тех пор, как мы были детьми, она свято верила в меня все время… и писала мне ежемесячно, в течение десяти лет… только ее письма и поддерживали во мне жизнь, и в каждом письме — чтобы я позволил ей приехать ко мне, где бы я ни находился. Но, кажется, дьявол еще не совсем поквитался со мной. Я до сих пор не мог либо не хотел этого сделать. Только теперь я согласился, и мы договорились о встрече. Сейчас она как раз находится на пути в Южную Америку. Там мои братья, и если я справлюсь с вами, я по еду туда же к ней. И это будет другой исход, Филь, и поэтому-то я так весел. Так или иначе, все скоро кончится. Он склонил взлохмаченную голову на руки в теплых рукавицах, и на несколько минут воцарилось молчание.
