Он постарался взять себя в руки и стал спускаться вниз по холму. Соскользнув на несколько ярдов вниз, он хватался за дерево, отдыхал, потом двигался дальше. Ветер надрывно завывал в листве. Ник остановился у березы, обхватив рукой белеющий в темноте ствол, чтобы отдышаться. И когда под порывом ветра дерево закачалось, вздрогнул: казалось, от его прикосновения береза ожила.
Он упал еще раз десять, не меньше, пока спускался к дороге. Одежда его ниже пояса вымокла и была залеплена грязью. Он остановился, тяжело дыша, словно только что ушел от погони. Лицо и руки покрыла густая сеть царапин. Пробираясь через лес, он этого не замечал, но теперь порезы саднили и на коже выступили капли крови.
Наконец он понял, что дорога петляет, идя вверх от моря — с той стороны, откуда он начал подниматься, — и спускается вниз, на противоположную оконечность бухты, где он сейчас находился. Путь, проделанный им через поля и лес, вывел его к удаленному от ступенек концу дороги.
Он пошел обратно — к берегу. А оттуда вернулся в отель. Телефон зазвонил прежде, чем он успел снять ботинки.
— Ник? Ты что, не нашел это место?
— Откуда ты звонишь, черт побери?
— С Дьюэр-стрит, дом сорок девять.
— Что это за игры? Почему...
— Где ты был, Ник?
— Я шел в точности, как ты сказал. И забрел в какой-то лес.
— Лес?
— Там, на холмах есть...
— Ну да, конечно. Господи, как тебя туда занесло?
— Ты сам мне говорил...
— Дьюэр-стрит.
— Ну хорошо. Так где эта Дьюэр-стрит?
— Ты сейчас на ней находишься. Твой отель стоит на Дьюэр-стрит, одиннадцать. А номер моего дома — сорок девять. Это недалеко, совсем недалеко.
Ник хотел что-то сказать, но передумал и после паузы спросил:
— Ты что мне голову морочишь?
— Голову морочу? Да нет же, это очень просто. Мой номер — сорок девять. Пойдешь вдоль набережной — направление ты знаешь. Остается только следить за номерами.
— Дай мне переодеться.
— Некогда переодеваться.
— Я несколько раз падал в лесу. Я...
— Некогда, — в голосе появилась настойчивость, — ты потерял слишком много времени.
— Да какое это имеет значение? — воскликнул Ник. — Я только...
Но тут раздался двойной щелчок, а потом гудки отбоя.
* * *
Ник покинул отель и пошел к указанному месту.
«Странно, — подумал он, — я так и не узнал голоса. Конечно, люди меняются, меняется их внешность, седеют волосы, челюсть становится отвислой, появляются морщины, фигура расплывается. Но голос-то остается прежним».
И вдруг его осенило. Ведь голос мог принадлежать человеку, которого он никогда не видел. И если это действительно так, то все гораздо страшнее и загадочнее, чем он предполагал.
