Из «Пшорр-Хаус» я отправился в «Дом Отечества», в котором кроме кинотеатра, где я должен был встретиться с Бруно Штальэкером, размещались бесчисленные бары и кафе. Здесь всегда полно туристов, но огромные уродливые – почему-то здесь предпочитали серебристую краску – залы и бары с миниатюрными фонтанчиками и игрушечными железными дорогами всегда казались мне ужасно старомодными. Все тут напоминало причудливый мир довоенной Европы с его механическими игрушками и мюзик-холлами, силачами в трико и дрессированными канарейками. «Дом Отечества» отличался от других увеселительных заведений еще и тем, что здесь требовали плату за вход. Это вызвало недовольство Штальэкера.
– Мне пришлось заплатить дважды, – пожаловался он. – Сначала у входа, а потом, чтобы войти в кинозал.
– Тебе надо было показать свой жетон сотрудника Зипо, и тебя пропустили бы бесплатно. Тебе не кажется, что жетон только для этого и нужен?
Штальэкер безучастно смотрел на экран.
– Очень смешно, – сказал он. – А что это за гадость нам показывают?
– Всего лишь новости, – ответил я. – Ну, так что же ты выяснил?
– Сначала давай разберемся, что произошло вчера вечером в твоей квартире.
– Клянусь честью, Бруно, я никогда раньше не видел этого парня.
Штальэкер устало вздохнул.
– Видишь ли, Берни, этот Кольб был актером из тех, что снимаются где-нибудь на втором плане. В одном или двух фильмах он снимался в эпизодах и пару раз участвовал в шоу в кордебалете. Прямо скажем, не Рихард Таубер. С чего бы это ему вдруг убивать тебя? Ты ведь не критик, написавший о нем разгромную рецензию!
– В театре я понимаю столько же, сколько собака в искусстве разведения костров.
– Но ты хотя бы предполагаешь, почему он пришел к тебе с пистолетом в руках?
– Довольно серьезный господин поручил мне одно дело, но жена этого господина почему-то вбила себе в голову, что он нанял меня для того, чтобы я подглядывал за ней в замочную скважину. Она вчера вечером пригласила меня домой и затащила к себе в постель, а потом обвинила в том, что я лгу, когда я сказал ей, что в мои задачи не входит изучение ее личной жизни – с кем она спит и тому подобное. После этого она выставила меня вон. Не успел я добраться до своего дома, как у меня в дверях появился этот чокнутый и, направив мне в живот пушку, заорал, что, мол, я изнасиловал эту даму. Какое-то время мы кружили по комнате – кто кого, – а потом пистолет неожиданно выстрелил. Думаю, что этот малыш сходил от нее с ума, а она это знала и использовала.
