Когда я вернулся в спальню, она все еще стояла посреди комнаты и ждала меня. Сгорая от желания, я сорвал с нее панталоны, повалил на кровать и раздвинул ее стройные загорелые ноги с тем вожделением, с каким ученый раскрывает бесценную книгу. На какое-то время я полностью углубился в «чтение», переворачивая страницу пальцами и любуясь зрелищем, о котором даже не мечтал.
Свет мы оставили, и я мог изучить все подробности ее тела. Когда все закончилось, она улеглась на меня сверху и, тяжело дыша, как собака, осторожно гладила мою грудь, словно слегка побаиваясь.
– А ты, оказывается, хорошо сложен.
– Моя мать работала кузнецом – она забивала гвозди в лошадиную подкову одним ударом ладони. Фигурой я пошел в нее.
Она хихикнула.
– Ты, в общем-то, не очень разговорчив, но, если уж разойдешься, становишься остроумным.
– Сейчас в Германии очень много людей, которые выглядят слишком серьезными.
– А ты к тому же еще и циник. С чего бы это?
– Дело в том, что в прошлом я был священником.
Она дотронулась до небольшого шрама на лбу – там, где меня задело шрапнелью.
– А это у тебя откуда?
– По воскресеньям после службы в ризнице я занимался боксом с мальчишками из хора. Ты любишь бокс?
Я вспомнил фото на пианино, где она была снята со Шмеллингом.
– Обожаю. И вообще предпочитаю грубых, сильных мужчин. Люблю ходить в цирк Буша, смотреть, как они готовятся к выступлению. Мне там все интересно: как отрабатывают приемы нападения и защиты, как боксер наносит удар. Там понимаешь по-настоящему, что такое воля к победе.
– Ты мне напоминаешь патрицианок Древнего Рима, которые, прежде чем сделать ставку на гладиаторов, ходили посмотреть на них перед боем, чтобы заранее определить, кто же станет победителем.
– Это было очень разумно с их стороны. Я люблю мужчин-победителей. Ты...
– Что я?
– Я вижу, что тебя не собьешь одним ударом. А может, и вообще не собьешь. Мне кажется, ты боец стойкий, терпеливый, действующий методично. Ты так можешь отделать противника, что тот долго не очухается. И потому ты очень опасен.
– А ты?
Она отчаянно заколотила кулаками по моей груди, ее груди возбуждающе заколыхались, но желания она у меня больше не вызывала, по крайней мере, сейчас.
– Ну, говори же, – она почти кричала, – какой я боец?
Я посмотрел на нее краешком глаза.
– Я думаю, ты их тех, кто танцует вокруг противника, стараясь вымотать его, а потом наносит решающий удар и отправляет в нокаут. Победа по очкам тебя не устроит. Тебе нужно, чтобы противник пал к твоим ногам. Но в нашем с тобой поединке есть одна деталь, которой я не могу понять.
