Однажды мне уже доводилось бывать там, в качестве гостя одного очень настойчивого адвоката. Якобы полезный для здоровья обед состоял из подобранных без какого-либо порядка блюд национальных кухонь, причем цены удерживали средний класс на улице. Официанты в розовых рубашках и брюках цвета хаки читали меню усталым механическим голосом, словно на очередном прослушивании. А что произошло с теми, кто не вписывался в картинку?
Я спустился вниз по Хилгард, оставив слева женское общежитие университета, а справа ботанический сад. Дорога до ресторана заняла у меня десять минут. Я живу рядом с Уэствуд-Виллидж, но редко рискую вторгаться в его какофонию.
На стоянке я втиснулся между двумя шикарными «Порше». Скучающий лакей в красном смокинге посмотрел на мой «Севиль» как на музейную редкость.
В зал я вошел ровно в восемь тридцать. Меня встретила брюнетка с прилизанными волосами и запавшими щеками, явно активистка феминистского движения. Джуди Маниту еще не было. Мне пришлось приложить определенные усилия, чтобы привлечь внимание официантки. Вдвоем мы выяснили, что буквы «С.Д.М.» в книге предварительного бронирования означают «Судья Джуди Маниту». Официантка предложила мне подождать в баре. Бросив через ее плечо взгляд на полупустой зал, я натянул на лицо жизнерадостную мальчишескую улыбку. Вздохнув, официантка томно опустила ресницы и позволила пройти следом за собой к столику в углу.
В зале было безлюдно, но шумно. Звуковые волны отскакивали от побеленных деревянных стен, нарочито неказистых дощатых полов и балок перекрытий под мореный дуб. Штукатурка обладала нездоровой краснотой солнечного ожога. Железные столики были покрыты розовыми скатертями, стулья прятались в темно-зеленых чехлах.
Официантка остановилась на полдороге. Снова вздохнула. Обернулась. Покрутила шеей, словно разогревая мышцы.
— Мне просто очень нравится, как из этой точки смотрится освещение зала.
— Фантастика.
Прожектора, мотор, снято.
* * *
Столик был таким крохотным, что на нем нельзя было бы разложить приличный пасьянс. Рядом скучала пара официантов, но ни один из них даже не шевельнулся в мою сторону. Наконец появился мальчишка-латиноамериканец и спросил, не желаю ли я что-нибудь выпить. Я ответил, что подожду, и он, поблагодарив меня, принес воды.
Через десять минут в зал впорхнула запыхавшаяся Джуди. На ней был облегающий шерстяной костюм, причем юбка заканчивалась в двух дюймах выше колен, и туфли такого же сливового цвета на опасно высоких шпильках. Сверкающая пряжка на кремовой сумочке с успехом выполнила бы роль прожектора. Когда Джуди приблизилась ко мне решительной быстрой походкой, я подумал о маленьком гоночном автомобиле.
