Он умолк.
Майло ничего не ответил. Его рука как бы случайно легла на папку. Нащупала бечевку. Медленно потянула за узелок.
— Как бы Берк ни устроил встречу, не сомневаюсь, что он загодя ознакомился с местом действия, разведал интенсивность движения на окрестных дорогах, оставил где-то рядом свою машину — так, чтобы до нее можно было дойти пешком. Правда, в его случае это расстояние измеряется милями. Скорее всего, машину Берк оставил где-то к востоку от места преступления, потому что в этом случае у него было бы несколько путей отступления. Живя в Лос-Анджелесе, Берк не мог обойтись без своих колес, так что он обязательно зарегистрировал машину под своей новой фамилией. Однако остается только гадать, воспользовался ли он собственной машиной или же украл чужую.
— Полагаю, вы прочесали архивы департамента транспортных средств, проверив все комбинации фамилий Берк, Раштон, Сартин, Сприн и так далее?
— Ваше предположение соответствует действительности. Все безрезультатно.
— Вы собирались высказать свои догадки относительно ран.
— "Догадки", — улыбнулся Фаско. — Жестокие, но точные, нанесенные хирургическим скальпелем или чем-то таким же острым. Возможно, имели место геометрические узоры.
— Что вы хотите сказать? — постарался как можно небрежнее произнести Майло.
— Вырезанные на коже геометрические узоры. Впервые Берк сделал такие в Анн Арбор, расправляясь с последней жертвой. Аккуратные алмазы-ромбы, нарезанные в области таза. Увидев надрезы, я подумал: это его своеобразный юмор. «Алмазы — лучшие друзья девушек». Но издеваясь над одной из жертв во Фресно, Берк сменил рисунок. Теперь это были круги. Так что не могу сказать, что это значит. Ясно только одно: наш мальчик любит поиграть.
— Во Фресно были два трупа, — напомнил я. — Только на одном были вырезаны геометрические узоры?
Фаско кивнул.
— Возможно, во втором случае Берка кто-то спугнул.
— А может быть, — сказал Майло, — с этими девушками расправился не он.
— Ознакомьтесь с досье и решайте сами.
Подвинув стакан, Фаско прикоснулся к недоеденному сандвичу.
— У вас есть еще что-нибудь?
— Только то, что улик почти не было. Берк обожает убирать за собой. А убийство Мейта имело для него особое значение: это был синтез двух предыдущих видов развлечений. Кровавая работа мясника и псевдо-эвтаназия. В газетах сообщалось, что Мейта запихнули в собственную машину смерти. Это правда?
— Псевдо-эвтаназия?
— Как можно говорить об этом всерьез? — внезапно с жаром воскликнул Фаско. — Вся эта болтовня о праве на смерть, о прекращении страданий... До тех пор пока мы не сможем проникнуть в голову умирающего и прочесть его мысли, речь может идти только об убийстве. — Он попытался улыбнуться, но у него получилось что-то вроде оскала. — Узнав о картине, я понял, что должен действовать более настойчиво. Берк любит рисовать. Его дом в Рочестере был набит книгами по искусству и альбомами с набросками.
