Камерон чувствовал, что напряжение нарастает. Гегемонийские войска не доверяли местным, и Дэв не сомневался, что чувство это взаимное, но пока, по крайней мере, милиция подчинялась правительственным приказам, отсекая митингующих от гвардейцев.
– Нет! Нет! Нет!
С того места, где стоял его «Скаут», Дэв хорошо видел машину Дуарте – прямо перед собой. Что это? Люк открылся и из него поднялся сам полковник.
Попытается внушить им страх, подумал Камерон, подобно тому, как всадник вселяет трепет в пешего.
– Повторяю, – прогремел Дуарте, перекрывая шум толпы. Сейчас его связь со страйдером была прервана, и полковник пользовался обычным микрофоном. За непокрытой головой командира висело зелёной тряпкой знамя Гегемонии. – Идите домой! Идите домой! Губернатор Прем объявил в Винчестере военное положение…
– Нет! Нет! Нет!
В полукилометре от места событий из окна высотного здания, выходящего на парк, сержант Исаму Кимая увидел, что судьба улыбнулась ему. Уже несколько недель он дожидался такого шанса, но со времен Мемфиса, когда эти гегемонийские солдаты сами подставились ему, цель еще никогда не была так превосходно расположена.
Он поднял оружие, снайперскую винтовку, тяжёлую, солидную, заряженную 15-миллиметровыми разрывными управляемыми патронами длиной с большой палец. Интерфейс левой ладони лег на контактную плату у ложа винтовки. Кимая прильнул к оптическому прицелу, и информация о положении мишени поступила прямо на цефлинк морского пехотинца. Он навёл оружие на голову полковника, взял её в «вилку», передавая данные на компьютер пули.
На выдохе Кимая мысленно сфокусировал взгляд на цели: «Ши-да! Я мёртв!»
У снайперской винтовки Т-83 нет спускового крючка. Мозг Кимая отдал приказ стрелять мягко, не сбивая прицел, как случается, когда давишь на курок. Сам выстрел, приглушенный системой шумоподавления, был не громче сухого кашля.
В следующее мгновение Кимая увидел, как взятая в «вилку» голова полковника разорвалась на кусочки, а зелёное знамя за его спиной покрылось сеточкой красных пятнышек…
«О справедливость! Ты в груди звериной, лишились люди разума».
«Юлий Цезарь», 3 акт, 2-я сцена.
В центральной части Винчестера воцарился полнейший хаос. Сразу после страшной смерти Дуарте толпа затихла, но почти тут же шум возобновился с новой силой, его волна прокатилась по площади, ударилась о стены зданий и отозвалась гулким эхом.
Дэв с ужасом смотрел, как окровавленное, обезглавленное тело полковника завалилось назад, цепляясь ногами за крышку люка, раскинутые руки распростёрлись на фюзеляже «Призрака» чуть повыше основного коллектора. Почти автоматически Камерон воспроизвел момент гибели Дуарте, получив необходимую информацию с ИИ «Скаута» на ОЗУ своего цефлинка. При этом часть его тренированного мозга просчитала возможные векторы движения пули, базируясь на положении тела до выстрела и его падении после. Траектория высветилась в голове Дэва.
