Франсис взял деньги.
— Как можно добраться до этого захолустья? — спросил он.
— Возьмите напрокат автомобиль, без шофера. Дорога довольно приличная, на расстоянии более двухсот километров.
— Понятно, — сказал Коплан. — Вы получите от меня известия в самом ближайшем будущем.
Франсис уже собирался уйти, но Гарибьян окликнул его:
— Одну секундочку, пожалуйста. Халати мне сообщил, что с вами приехала одна из его пансионерок. Я знаю, что у него хороший вкус. Мне было бы очень приятно, если бы вы привели эту девушку на нашу следующую встречу.
Несмотря на любезный тон хозяина заведения, его пожелание было не просьбой, а приказом. Под женоподобной внешностью этого субъекта открывалась непреклонная и волевая натура, доходящая до жестокости.
— Я об этом подумаю, — пообещал Коплан.
Он взялся за ручку двери, но та не открывалась. Он обернулся к Гарибьяну и вопросительно посмотрел на него. Армянин бледно улыбнулся, протянул левую руку к полке, закрытой занавеской, сунул пальцы под ткань. Замок щелкнул.
Коплан повернул ручку, открыл дверь и, кивнув на прощанье, покинул своего нового шефа.
Стальная дверь в коридоре открылась автоматически. Он к ней практически не притронулся. Спустившись по винтовой лестнице, он снова оказался в прихожей.
Напомаженный сторожевой пес продолжал нести вахту. Он заговорщицки подмигнул Коплану, когда тот перешагивал порог входной двери.
Коплан вернулся в «Регент-палас» пешком. Он был рад немного подышать свежим воздухом.
На следующий день он вместе с Клодин поехал в Хадиту на взятом напрокат старом «роллс-ройсе». Мотор почтенной машины работал безупречно, и первые пятьдесят километров они проехали за час, поскольку загруженность дороги не позволяла развивать большие скорости.
Переправившись через Евфрат, путешественники поехали вдоль реки по равнинам Месопотамии. Вскоре они достигли маленького городка Хит и остановились там пообедать.
Не найдя ничего, что напоминало бы ресторан, они были вынуждены купить слишком сладкие пирожные, вкус которых смыли несколькими стаканами чая.
Потом поехали дальше.
До Хадиты было уже недалеко, когда им попался постоялый двор. По настойчивой просьбе Клодин Франсис остановился на несколько минут, чтобы они смогли полюбоваться экзотическим зрелищем: расхаживая между стоявшими и лежавшими верблюдами, бедуины в длинных платьях разных цветов носили полные бурдюки. Женщины, закутанные в покрывала, дети в лохмотьях своими криками добавляли картине живописности.
