— Ночной клуб «Тамерлан», — сказал он шоферу.
Тот подумал две секунды, потом, прежде чем тронуться с места, назначил цену за проезд.
Удивленный Коплан заметил, что в машине нет счетчика. Он быстро подсчитал в уме, что запрошенная сумма соответствует примерно четыремстам франкам, согласился, и такси отправилось в путь.
Ехали недолго. Через три минуты машина остановилась перед заведением с неоновой вывеской, и Франсис заметил, что начал вечер не с самой удачной сделки: машина проехала всего триста метров.
Заплатив, он вошел в ночное заведение.
В прихожей бархатный занавес синего цвета закрывал вход в собственно зал. Чисто выбритый мужчина в смокинге, с набриолиненными волосами, поприветствовал европейца с профессиональной почтительностью.
— Я от Зайеда Халати, — сказал ему Коплан.
Лицо человека тотчас изменилось. Он сбросил угодливую маску, его неестественная улыбка исчезла.
— Как ваше имя? — спросил он как равный равного.
— Франсис Коплан.
Тот кивнул головой в знак одобрения.
— Пойдемте, — сказал он.
Он указал на дверь, которую Коплан не заметил, поскольку она сливалась со стеной прихожей. Только очень тонкая щель очерчивала ее контуры.
Человек провел гостя по винтовой лестнице, потом по коридору, где витал тяжелый пряный запах.
Подойдя к двери, он нажал на кнопку звонка. Дверь бесшумно открылась; Коплан увидел, что дверь стальная и имеет внушительную толщину.
Проводник сделал еще несколько шагов по коридору, разделенному пополам металлической дверью, потом, дождавшись сигнала — вспышки маленькой красной лампы, — ввел Коплана в кабинет, обставленный с поразительной роскошью.
Хозяин помещения — щеголь, одетый по-европейски, но турок или армянин по происхождению — сидел в глубоком кресле около стола и спокойно курил. Он бросил томный взгляд на вошедших, не выпуская янтарный мундштук, который держал в руке.
Проводник заговорил с ним по-арабски, несомненно представляя европейца. Взмахом длинных ресниц владелец «Тамерлана» отпустил своего подчиненного.
Коплан уже начал себя спрашивать, не является ли этот субъект с замашками сатрапа немым, когда наконец тот произнес слащавым голосом:
— Дайте мне ваш документ, выданный Халати.
— Простите, — ответил Коплан. — Кто вы?
— Полагаю, вы должны об этом догадываться?
— Естественно, но мне этого недостаточно. Я хочу быть уверен.
— Нури Гарибьян, ответственный за иракское отделение.
— Прекрасно. Вот документ.
Коплан сделал два шага вперед и подал листок бумаги, сложенный вчетверо. Гарибьян тряхнул листок, чтобы развернуть его. Он неторопливо прочел текст, написанный его сирийским коллегой, и мягко уронил бумагу на ковер.
