Девушки испытующе разглядывали Крафта. Потом вопросительно посмотрели друг на друга. Наконец та, которая выглядела наивнее всех, но была, наверное, самой продувной, сказала:
— Значит, вы считаете, что нам надо сказать, что это было простое недоразумение или что-то в этом роде?
— Не совсем так, — ответил Крафт, — но вы же, например, могли позволить себе небольшую, пусть даже рискованную игру, такую, знаете, безобидно-веселую месть своему тирану Кротенкопфу, исход которой был заранее не предусмотрен. Так вы снимете вину с себя, не возлагая ее на кого-нибудь еще. Если это было наподобие игры — тогда вам погрозят пальцем и поругают, но голову вам за это никто не снимет. Если же это было хотя бы наполовину всерьез, нападение с применением прямого или косвенного насилия, — тогда привет, милые дамы! Это уже пахнет тюрьмой. А там еще хуже, чем в казармах.
— Вы очень любезны, — благодарно отозвалась одна из девушек. Остальные кивнули утвердительно. Они сразу поняли, что попали в хорошие руки. — С вами вместе можно красть лошадей! Не так ли?
— Вполне возможно, — ответил обер-лейтенант Крафт. — Но не вздумайте обращаться ко мне, когда вам придет охота повеселее провести еще одно скучное ночное дежурство.
Когда обер-лейтенант Крафт вернулся в канцелярию роты, его уже ждали. Это был узкоплечий невысокий человечек с быстрыми, как у белки, движениями, острым носом и любопытными, внимательными глазами хищной птицы.
— Позвольте представиться: Вирман, старший военный советник юстиции. Я интересуюсь делом Кротенкопфа.
— Откуда вы о нем знаете? — осторожно спросил Крафт.
— От вашего шефа, господина Катера, — объяснил человечек мягким, но требовательным голосом. — Кроме того, это уже служит темой разговоров весьма нелестного толка в казино. Тем скорее надо покончить с этим. Ваш шеф обратился ко мне за советом, и я готов оказать ему всяческую поддержку. Случай интересует меня и с юридической и с человеческой точки зрения. Позвольте мне взглянуть на ваши протоколы допроса.
Это было уже слишком. Крафт тоже испытывал потребность чувствовать себя человеком. К тому же Вирман был ему просто несимпатичен. Елейный голос представителя военного правосудия действовал обер-лейтенанту на нервы. Поэтому Крафт коротко отрубил:
— Я считаю, что это не входит в вашу компетенцию, господин старший военный советник юстиции!
— Дорогой мой, — ответил тот, прищурив глаза, — компетентен я в этом случае или нет, об этом не вам судить. К тому же я действую по согласованию с вашим командиром роты.
