Эвелина дотронулась до уложенных на макушке волос.
– Вы на самом деле так думаете? Папа говорил, что распущенные волосы похожи на лошадиную гриву.
– Твой отец, при всех его превосходных качествах, был совершенно не способен о тебе заботиться и ничего не смыслил в женщинах. Просто удивительно, как это он сумел влюбиться в твою обворожительную мать.
Эти интересные рассуждения прервал осторожный стук в дверь.
– А вот и Мепперс! – воскликнула леди Эль. – Я рада, что вы не заставили себя долго ждать.
– Мы совещались с миссис Браун относительно завтрашнего обеда, когда я услышал звонок. С вашего позволения, миледи, у нас возникли некоторые затруднения.
Мепперс, толстенький коротышка, в состоянии особого волнения, в котором он и находился в настоящий момент, имел обыкновение отчаянно скрести себе лысину, что было в полном противоречии с достоинством, подобающим высокому рангу дворецкого.
– Миссис Браун считает, что Джеймс должен сходить завтра на охоту. Мы… у нас… наши запасы поистощились немного, как вам, вероятно, известно, миледи.
– Ну конечно, известно, – вмешалась возмущенная Эвелина, обращаясь к тетке. – И все потому, что этот несносный Брэндрейт решил обосноваться у вас на неопределенное время, нимало не заботясь, сколь обременительно его присутствие для ваших финансов!
– Ну, ну! – остановила ее леди Эль. – Как будто это имеет какое-то значение! Он мой любимый внучатый племянник, и если настанет день, когда он не сможет чувствовать себя здесь как дома, то я уже не знаю… – Она поджала губы, подавляя выступившие на глаза невольные слезы.
Эвелина тут же раскаялась в своих словах.
Какие бы у нее ни были причины недолюбливать Брэндрейта, ей не следовало расстраивать тетку. Потупившись под укоризненным взглядом маленьких карих глазок Мепперса, она поспешно извинилась перед леди Эль.
В Флитвик-Лодж оставалось только пять человек прислуги, малая часть многочисленного штата, обслуживавшего старинный дом в дни его былого великолепия. С тех пор как Генри, возлюбленный супруг леди Эль, сломал себе на охоте шею и оставил усадьбу в долгах, наступило полное разорение. Но времена были нелегкие, и кое-кто из прислуги сочли за благо остаться в доме, не столько из преданности госпоже, сколько потому, что им было некуда деться. У леди Эль совсем не было средств. Она задолжала им жалованье по меньшей мере за два года, но благодаря огороду, живности в ближнем лесу и меткости Джеймса никто не голодал. А это уже было немало. А благодаря женской половине обитателей Флитвик-Лодж белье было всегда починено, одежда заштопана, выцветшие шторы из парадных гостиных успешно превращались в теплые накидки и плащи. Словом, жизнь кое-как еще теплилась в поместье.
