Сердце полуночи | страница 4
– У меня нет больше песен, у меня нет больше веселых историй. Я выдохся, – сказал он, обхватывая голову руками. – Каждую ночь я молюсь только о том, чтобы умереть во сне.
Торис вытаращился на него:
– Что это за разговоры ты ведешь? Наверное, это твоя кровная вражда с Зоном Кляусом отравила твое сердце. Почему бы тебе не перестать жаловаться и не начать действовать? Если хочешь отомстить – отомсти!
Казимир потряс головой и улегся на койку, плотно завернувшись в свое дырявое одеяло.
– Неужели ты не понимаешь? Месть прикончит и меня.
Торис плотно сжал губы и многозначительно откашлялся.
– Может быть, ты все-таки споешь мне одну из “Мор”… ради старой дружбы?
Темноволосый Казимир устало посмотрел на своего младшего товарища:
– Я же сказал тебе, Тор, веселые песни кончились. Остались одни погребальные плачи.
– Тогда спой мне погребальную… пожалуйста, – добавил Торис неожиданно.
Казимир вздохнул, крепко стискивая зубы. Затем он запел довольно высоким и мягким голосом.
Слова песни затихли, и Торис открыл было рот, чтобы что-то сказать, но не смог. В молчании он теребил парусиновое полотно своей продавленной койки и смотрел на Казимира. Тот закутался в свое одеяло, словно мотылек в кокон, и наружу торчала одна его голова. Темные волосы обрамляли его лицо словно мрачный ореол.
"Хватит так хватит, – сказал сам себе Торис. – Сегодня ночью я узнаю, что так терзает и мучит его. За последний месяц он каждую ночь вылезает через это окно и уходит. На этот раз я последую за ним и все увижу”.
Часы, оставшиеся до полуночи, дались Торису нелегко. Сначала он ворочался на кровати, пытаясь отогнать сон. Временами он щипал самого себя или выкручивал пальцы, чтобы боль помогла одолеть сонливость. Несмотря на все эти ухищрения, глаза его продолжали закрываться сами собой и он начинал проваливаться в сон, не имея сил, чтобы проснуться.