И жажду крови.
Когда сознание вернулось к нему, Казимир обнаружил, что терзает свежий, еще теплый труп. Мертвец, широко раскрыв глаза, лежал у стены трущобной лачуги.
Казимир отпрыгнул от окровавленного тела, и его лицо, снова ставшее человеческим, исказил ужас. Руки и одежда его были в крови, – перед тем как превратиться в волка он даже не успел раздеться.
Казимир откашлялся и сплюнул на землю сгусток чужой крови.
Затем он почуял странно знакомый запах.
Торис.
Казимир встал с четверенек и пошел в глубь трущобного квартала, доверяя своему все еще острому обонянию. Возле скопления полуразвалившихся сараев запах стал сильнее. Казимир нырнул в дверь одного из них и увидел Ториса.
Его приятель лежал на спине, крепко зажмурив глаза. Лицо Ториса было черно-синим от кровоподтеков и синяков. Казимир опустился на колени и коснулся тела друга – оно было холодным как лед. Деревянная сабля, которую Торис всегда носил под веревкой, служившей ему поясом, исчезла.
Казимир схватил Ториса за плечи и потряс. Тот не шевелился.
– Нет! – беззвучно крикнул Казимир, просовывая руки под тело Ториса. – Проснись же! Ты должен, должен проснуться! – умолял он, стискивая зубы.
Одна рука его поднялась, чтобы похлопать мальчика по щекам, но тут же опустилась – пальцы все еще заканчивались острыми серповидными когтями.
Казимир поднес руки к лицу и сжал кулаки.
– Это я виноват, – прошептал он.
Прислонившись спиной к стене сарая, Казимир посмотрел на звездное небо сквозь прорехи в гнилой крыше.
– О мой верный друг! – печально сказал он. – Если Кляуса похоронят с нищими, то тебя – со знатными господами!
Сжимая в объятиях тело Ториса, Казимир внезапно почувствовал его легкую дрожь. Негромко ахнув, он приложил ладонь к груди мальчика.
– Сердце бьется! – радостно проговорил он. – Но сколько он еще проживет? Взяв тело поудобнее, он встал.
– Я все видел, – раздался за его спиной скрипучий старческий голос.
Казимир обернулся и увидел сморщенного худого старика, одетого в лохмотья.
– Я все видел, – повторил старик. – Мальчишка приперся сюда прошлой ночью, глаза пустые и безнадежные… Он все бормотал о каких-то там чудовищах, оборотнях. Тут как раз засели трое бродяг. Увидели его одежду, и давай его молотить. Они-то думали, у него водится монета. А мальчишка – ничего, даже не сопротивлялся.
Казимир молча кивнул и, пройдя мимо старика, вышел на улицу, направляясь к усадьбе. Старик заковылял следом.
– Они увидели, что у него ничего нет, и давай его пуще дубасить… Я все видел, я могу указать кто это сделал… за вознаграждение!
