– А мы получили сенсацию, – сказал Винс, – в основном благодаря Дэйву Боуи, который купил парню пончики и проявил сочувствие, а последнее не оценить никакими деньгами.
– Ты преувеличиваешь, – отозвался Дэйв, повернувшись на стуле. – Я пробыл с ним не больше получаса. Может, минут 45, если учитывать время, которое мы простояли в очереди за выпечкой.
– Иногда этого достаточно, – заметила Стефани.
А Дэйв ответил:
– Пусть так, иногда этого достаточно, что в этом особенного? Сколько, вы думаете, человеку нужно времени, чтобы подавиться насмерть куском мяса?
Ответа ни у кого не нашлось. В заливе гудели яхты богачей, и этот звук, полный глупой самоуверенности, долетал до пристани Тиннока.
– Оставим ненадолго Пола Девэйна. Через несколько минут ты узнаешь от Дэйва остальное. А пока, думаю, я должен рассказать о вскрытии.
– Пусть так, – сказал Дэйв. – Это не история, Стеффи, но все равно лучше рассказывать все по порядку.
– Не надо думать, что Каткарт сразу же сделал вскрытие. Это не так. Во время пожара в многоэтажке погибло два человека, что и привело О'Шенни и Моррисона в нашу глушь. Сначала Каткарту пришлось заняться погибшими на пожаре, но не потому, что они умерли раньше, а потому что считались жертвами убийства, в то время как Джон Доу погиб в результате несчастного случая. Когда Каткарт до него добрался, детективы уже уехали в Августу, и скатертью дорога.
Я присутствовал на вскрытии, когда оно, наконец, было произведено, потому что в те дни я был единственным доступным фотографом, и нужно было сделать «сонные снимки». Это европейский термин, которым называют приемлемые для газеты фотографии умерших. Мне нужно было так сфотографировать труп, чтобы он выглядел, как задремавший человек.
Стефани была потрясена и удивленно спросила:
– Ну и как, получилось?
– Нет, – ответил Винс. – Только ребенок мог бы сказать такое о моих снимках. Или тот, кто взглянул бы на них мельком, закрыв один глаз. Я должен был сделать фотографии до вскрытия, потому что Каткарт решил, что возможно из-за закупорки горла трупа, ему придется далеко оттянуть нижнюю челюсть.
– И вы решили, что он вряд ли будет похож на спящего с ремнем под подбородком, благодаря которому рот остается закрытым? – спросила Стефани, улыбаясь вопреки мыслям о том, что смеяться над такими вещами ужасно; какое-то чудовище вызывало в ее мозгу одну за другой карикатурные картинки на тему смерти и похорон.
– Да, именно так, – согласился Винс, улыбаясь. И Дэйв улыбался. Значит, если она ненормальная, то, по крайней мере, не одна она такая. Слава богу. – Думаю, это было бы похоже на труп, страдающий от зубной боли.
