Вообще все чувства вдруг необычайно обострились. В голове заиграл какой-то полоумный оркестр, сердце колотилось, кровь стучала в ушах, суставы и сухожилия поскрипывали, а обертоном к этой какофонии служил плеск воды в реке, стрекот цикад и отдаленный собачий лай. Наверное, это Чоппер брешет, подумалось мне.
От напряжения мышцы ног подрагивали. Не лучше ли (а может, даже и быстрее) продолжить путь на четвереньках? Хотя, ясное дело, ни я, ни кто-то другой из нас не отважился бы на это: «рожденный ползать летать не может» было одним из основных принципов «Евангелия от Голливуда». С пеленок мы усвоили, что настоящие мужчины несгибаемы в прямом и переносном смысле, что суставы с сухожилиями могут скрипеть лить из-за притока адреналина в кровь, а мускулы подрагивают по той же причине. Что ж, так тому и быть.
Тошнота тем временем усиливалась. Чтобы с ней справиться, мне пришлось остановиться на середине моста и некоторое время смотреть только вверх, в пронзительно синее небо, но даже тогда шпалы не сразу перестали мелькать перед глазами. Я взглянул вперед: Крис с Тедди уж почти добрались до конца моста, а вот с Верном происходило что-то неладное. Теперь он находился лишь чуть впереди меня и двигался крайне медленно.
Я написал семь книг о различных парапсихологических явлениях: людях, способных читать мысли, наделенных даром предвидения и тому подобных вещах, но сам я испытал нечто вроде озарения единственный раз в жизни. Это произошло именно в тот момент, на середине моста через Касл-ривер. Как будто что-то подтолкнуло меня, заставив опуститься на корточки и пощупать рельс. Ощущение было таким, словно я схватил извивающуюся железную змею: рельс словно ходуном ходил.
Вам, конечно, знакома фраза «внутри у него все похолодело»? Выражение более чем избитое, ведь так? Однако лично я просто не в состоянии как-то по-другому передать то, что мне довелось в тот момент испытать. Позднее чувство страха, и довольно сильное, мне приходилось испытывать неоднократно, но никогда я не был в таком ужасе, как в ту минуту, когда рельс трепыхался у меня в руке. Все, что находится у меня ниже горла, превратилось в ледяную глыбу, по ноге побежала струйка мочи, нижняя челюсть отвисла, язык прилип к небу, но хуже всего то, что меня словно парализовало. Ни один мускул меня не слушался, руки и ноги напрочь отказались двигаться. Это училось лишь какое-то мгновение, но мне показалось, что прошла вечность.
