Как-то утром в один из первых моих дней в Оксфорде я сидела в комнате, пытаясь починить книжную полку, которая только что обрушилась под тяжестью книг, когда в дверь постучали.
– Войдите, – сказала я.
– Извините, – начал голос, затем более уверенно: – Извините, с вами все в порядке?
Я надвинула очки на нос, отбросила волосы с лица и встретилась взглядом с леди Вероникой Биконсфилд, одетой в ужасно безвкусное желто-зеленое шелковое платье, которое абсолютно не сочеталось с цветом ее лица.
– В порядке? Конечно. А, книги. Нет, они не упали на меня, я просто лежу на них. У вас случайно нет такой штуки, как отвертка?
– Нет, не думаю.
– Ну и ладно. Может, у швейцара есть. Вы кого-то искали?
– Вас.
– Тогда вы меня нашли.
– Петруччо, – сказала она и остановилась, ожидая чего-то.
Я села на пятки среди обломков в изумлении, но быстро нашлась:
– Давай, поцелуй меня, Кэт. Ну как?
Она захлопала в ладоши и воскликнула:
– Да, так и есть. Голос, рост. Она даже знает текст! Можете сыграть это в комедии?
– Я, э-э...
– Конечно, мы не будем швыряться настоящей пищей в сцене, где Кэт кидает ее в слуг. Это ведь не очень приятно.
– Могу ли я спросить...
– О, извините, как глупо с моей стороны. Вероника Биконсфилд. Зовите меня Ронни.
– Мэри Рассел.
– Да, я знаю. Сегодня вечером, Мэри, в девять часов в моей комнате. Первое представление за две недели.
– Но я... – запротестовала я, но она уже исчезла.
Я просто не осознала всей степени невозможности отказаться от участия в затее Ронни Биконсфилд. В тот вечер я была у нее в комнате вместе с десятком других участников, а спустя три недели мы поставили «Укрощение строптивой», и не думаю, что в этом строгом учебном заведении когда-нибудь звучали такие взрывы смеха. Потом у нас появилось несколько мужчин, и меня освободили от исполнения роли Петруччо.
Но, как бы то ни было, я продолжала участвовать в этом забавном драматическом кружке, поскольку у меня обнаружили способности к перевоплощению, хотя я ни разу не упомянула имени Шерлока Холмса. Уж не знаю, как я, стеснительная интеллектуалка Мэри Рассел, ухитрилась стать главной героиней лучшей шутки года, но однажды в разгар летнего триместра я перевоплотилась в индийского магараджу (с тюрбаном на голове), обедая со студентами-выпускниками Балиол-колледжа. Чувство риска добавляло всему этому особую прелесть, хотя если бы нас раскусили, то наверняка бы выгнали или, в лучшем случае, оставили второй раз на тот же семестр.
