Олимпия Ориенская, хотя и была принцессой, не обладала впечатляющей внешностью. Она была среднего роста, слишком полная, чтобы называться изящной, и к тому же ей не хватало стати, чтобы быть представительной. Она жила не во дворце и даже не в своей родной стране. Более того, она никогда не видела ее.
Олимпия родилась в Англии и сколько себя помнила, всегда жила в большом кирпичном доме, стены которого поросли плющом. Он стоял на главной улице Висбича, выходя парадным фасадом на набережную реки Нен, и отличался тем же строгим изяществом, что и остальные дома, принадлежавшие соседям, — состоятельным банкирам, адвокатам и землевладельцам. Они были разбросаны вдоль каналов, по берегам водоемов, у плотин и заводей этой болотистой местности, которая была, по мнению Олимпии, так не похожа на ее далекую страну — горные перевала Ориенса.
Принцесса всегда одевалась с помощью опытной горничной и ежедневно пила чай вместе со своей компаньонкой, миссис Джулией Палм. Готовил обычно повар-немец. Кроме того, две служанки-женщины выполняли работу по дому и трое слуг мужчин присматривали за лошадьми на конюшне и за большим садом.
В глубине сада стоял флигель, где жил мистер Стаббинс, обучавший принцессу иностранным языкам — французскому, итальянскому, немецкому и испанскому; кроме того, он преподавал ей право и основы философии, которые — как полагал сей ученый муж — необходимо было знать каждому просвещенному человеку. Он знакомил Олимпию с мыслителями-вольнодумцами, такими как Джефферсон, Руссо и, конечно, со своими собственными философскими воззрениями.
Лежа в обитой желтым шелком спальне, окна которой выходили на реку, Олимпия предавалась мечтам о будущем, ей так хотелось раздвинуть границы своего тесного мирка. Она мечтала вернуться в Ориенс, на символическую родину, где она еще ни разу не была, и подарить своему народу демократию.
Временами Олимпия ощущала в душе прилив таких сил, кипение такой жизненной энергии, что казалось, они способны были взорвать изнутри ее тесный, привычный мир. В такие минуты девушка неудержимо стремилась куда-то, ей хотелось подвигов и великих свершений. Она строила грандиозные планы, одним из пунктов которых непременно был мятеж, восстание в Ориенсе. Олимпии так надоело бездействие, ей опостылело вечное ожидание — ожидание того, когда же начнется ее настоящая жизнь!
