— О да! — воскликнула леди Кэтрин. — Мано, расскажи, расскажи, пожалуйста. Тебе было страшно? Я была слишком мала и не очень понимала, что происходит. Мисс Этуаль, я действительно не боялась. Но я помню акулу. Она была огромная, правда?
Мистер Джерард, казалось, мало интересовался размерами акулы.
— Я не помню, — уклончиво сказал он.
— Нет, она была огромная! Разве не так, мама? Леди Эшланд вздохнула.
— Отвратительная. И большая.
— Ее так и не поймали, — сказал мистер Джерард.
Казалось, это было обычное замечание, но что-то в его тоне заставило Леду взглянуть на Сэмьюэла. А тот все смотрел на свою руку. Потом перевел взгляд своих холодных серых глаз на Леду. Она хотела сказать: «Какой ужас! Жаль, что ее не поймали!» Но он явно об этом не сожалел. Он был рад. Она не знала, откуда у нее такая убежденность, но она это чувствовала.
Леда впервые разрешила себе посмотреть на него прямо, не украдкой. Он так или иначе все время притягивал к себе ее внимание, это ей мешало даже принимать участие в беседе. Все время хотелось подавить соблазн смотреть на него, поскольку даже мастерство Микельанджело не могло создать такое совершенство черт, какие были у мистера Джерарда.
Он был действительно поразительно красив. Леда никогда не видела людей, подобных ему, если только на картинах. При случае вполне можно увидеть джентльменов, к которым можно применить эпитеты «красивый» или «приятной наружности», но вряд ли можно встретить образы Аполлона, Марса и Меркурия, воплощенные в человеческом существе, глаза которого сверкают, как иней на солнце, а золотистые волосы делают его похожим на ангела. По крайней мере, это существо вряд ли будет сидеть в изящном пиджаке, с одной ногой на подушке, как совершенный домосед.
Он нахмурился, вновь посмотрел на леди Кэтрин. Было совершенно очевидно, что Леда откровенно рассматривает его, тем более что он, кажется, собирается вступить в беседу. Но мистер Джерард отвернулся, и это ее очень задело; то, что он отвернулся, обидело ее. Без сомнения, она смотрела на него слишком пристально. Большинство людей на улицах любили смотреть на него. Должно быть, он от этого устал и был рад находиться среди тех, кто знает его так хорошо, что не обращает внимания на внешность. Эшланды не уделяли его внешности никакого внимания. Даже леди Кэтрин, беря поднос с ужином у горничной и ставя его перед собой, только бросила на него быстрый взгляд — таким взглядом, наверное, любящая племянница может одарить дядю.
