— Хакамацу-сан только что посетил меня в Университете Киото и проверил установленные в моем теле датчики. Он подтвердил, что неисправностей не обнаружено. — Такагиси умолк, погрузившись в себя. — Мне бы хотелось попросить вас еще об одной любезности. Это для меня исключительно важно. Не могли бы вы безотлагательно посетить меня в Японии? Я бы хотел переговорить с вами лично и объяснить некоторые причины обнаруженной вами аритмии.
Николь не могла не видеть честных и открытых глаз Такагиси. Взгляд его явно молил о помощи. И ничего более не уточняя, она согласилась. Место на ночной рейс из Парижа в Осаку было зарезервировано уже через несколько минут.
— В ходе великой войны с Америкой нас не бомбили ни разу, — говорил Такагиси, широким движением руки показывая на город внизу, — он почти не пострадал во время беспорядков 2141 года. Сознаюсь, в данном случае мое мнение окажется несомненно предвзятым, но для меня Киото — самый прекрасный город на свете.
— Многие из моих соотечественников такого же мнения о Париже, — отвечала Николь, кутаясь в пальто. Было прохладно и сыро. Казалось, вот-вот пойдет снег. Она все ждала, когда ее коллега обратится непосредственно к делу. Не затем же летела она за пять тысяч миль, чтобы посмотреть город, хотя храм Киомицу, укрывшийся среди деревьев на вершине холма, действительно представлял великолепное зрелище — с этим спорить не приходилось.
— Выпьем чаю, — пригласил ее Такагиси. Он подвел Николь к одному из чайных домиков, окружавших снаружи буддийский храм. «Ну, — сказала себе Николь, пряча зевок, — сейчас он мне все и выложит». Такагиси встречал ее в гостинице, он предложил ей перекусить и вздремнуть. А потом к трем часам заехал за ней и повез прямо к храму.
Он разлил крепкий японский чай по чашкам, дождался пока Николь пригубит. Горячая жидкость грела рот, терпкий вкус даже показался приятным.
— Мадам, — начал Такагиси, — без сомнения, вы удивляетесь, почему я просил вас с такой срочностью отправиться в Японию. Видите ли… — говорил он медленно, но веско. — Всю жизнь я мечтал о прилете нового Рамы. И во время учебы в университете, и в течение долгих лет исследовательской работы я грезил одним — о прилете раман. И мартовским утром 2197 года, когда Аластер Мур позвонил мне, чтобы сообщить, что на последних изображениях, полученных «Экскалибуром», виден новый внеземной гость, я едва не зарыдал от счастья. Когда я выяснил, что МКА пошлет на космический корабль экспедицию, то сразу решил — буду участвовать в ней.
