Видя такие вольности, Нина сначала надулась и закусила губу. Но потом она быстро сообразила, в чем дело, и, чтобы не отставать от конкурентки, взяла под обстрел самого Адама Абрамовича. Хотя на вид он был не из тех салонных львов, которые покоряют сердца молоденьких девушек, но дочку кирасира это нисколько не смущало.
– Я предпочитаю людей постарше, – заявила Нина. – Они хоть не лезут повсюду руками, как некоторые молодые нахалы.
Добрейшего Адама Абрамовича хвалили все. Но Нина всех переплюнула. Она повсюду ходила и уверяла, что Адам Абрамович для нее все равно что приемный отец. При этом она улыбалась ему так нежно, что приемный отец расплывался от гордости, как новорожденный месяц, и смущенно поглаживал свой объемистый животик.
Один Остап был недоволен.
– Ну и карьеристки! – ворчал он. – Ну и подлизы! Ведь без мыла лезут!..
– Но Нина хороший психолог, – сказал Зарем Шахматист. – Заметила, что у Адама Абрамыча нет детей – и сразу сделала выводы.
Умные женщины никогда не покажут, что они соперничают. Хотя внутренне Лиза и Нина были как будто на ножах, но внешне они жили душа в душу. В обеденный перерыв подруги-соперницы, взявшись за ручку, вместе ходили в столовую или погулять по городу.
– Они даже в уборную вместе бегают, – заметил Зарем Шахматист, глядя на часы. – Вот уж полчаса прошло, а они все там.
– Это все французская Лиза, – сказал Остап. – Она Нину там всем французским премудростям научит.
Днем по радио «Свобода» писали скрипты, стучали машинки, в отделе переводов делали переводы, дикторы наговаривали передачи на пленку, которую отправляли на радиопередатчики для пуска в эфир во все концы мира. Сложная машина психвойны работала на полных оборотах.
А вечером в порядке укрепления рабочего коллектива Лиза предлагала политсоветнику Чумкину пойти с ней в ресторан. К ним с отеческой улыбкой присоединялся и сам Адам Абрамович и заодно брал с собой свою приемную дочь. Чтобы показать свое французское воспитание, Лиза заказывала себе бифштекс по-татарски из сырого молотого мяса с луком, перцем и сырыми яйцами. Чтобы не ударить лицом в грязь, Нина следовала примеру своей соперницы. А кавалеры из вежливости присоединялись к дамам.
А Остап Оглоедов потом комментировал:
– С точки зрения психвойны… В общем, есть сырое мясо – это паршивая примета.
– Почему? – спросил Серафим.
– Да вот был у нас на строительстве один такой чудак на кухне. Тоже ел сырое мясо и придурялся, что это, дескать, бифштекс по-татарски. А потом случайно зазырнул, что, когда на кухне никого нема, так он из-под сырого мяса кровь в кружку собирает – и пьет.
