Вы, немцы, не были объективными, когда начинали войну против России в сорок первом году. Одно дело – желать чего-то. Другое дело – считаться с возможностями для осуществления своих желаний. У вас этих возможностей не было. Да, впрочем, и не могло быть. До войны далеко не каждый понимал, что Россия – страна будущего. Еще надеялись ее победить или приручить. Сравнительно легко побеждаются страны одряхлевшего строя, одряхлевшего народа…
– Скажем, Англия,– вставил с усмешкой Клауберг.
– Да, скажем, так,– согласился Сабуров.– Вполне подходящий пример.
– Но тогда почему же мы, немцы, ее не победили? – Клауберг откинулся спиной на землю, все с той же усмешкой смотрел в небо, где, оставляя белый след в голубизне, стрелой рассекал воздух сверхзвуковой истребитель.
– Да потому, что вы полезли на Россию! – с раздражением воскликнул Сабуров.– Иначе от этой Англии не осталось бы и мокрого места.
– Так, так. А почему же тогда и господин Сабуров-Гофман вместе с нами полез на Россию?
– Потому, что в те времена он был так же глуп, как и ваш фюрер!
Клауберг сел, всматриваясь в раскрасневшееся лицо Сабурова.
– Слышал бы эти речи штурмфюрера Гофмана группенфюрер Гиммельхебер.
– А группенфюрера Гиммельхебера, нашего блестящего генерала Эс-Эс мы с тобой, Уве, закопали в Александровском парке Царского Села, поблизости от так называемой могилы Гришки Распутина!… А во-вторых, к чему ты вспоминаешь штурмфюрера! Я вышел из войск Эс-Эс еще до войны с Советским Союзом. И если пошел туда, в Россию, то не военнослужащим, а вольнонаемным. Слушай, Уве…– Сабуров расстегнул на груди рубашку, подставляя тело солнцу. – Ты приехал неспроста. Чего-то тебе от меня надо. Чего? Говори. Я слушаю.
Клауберг закурил сигарету.
– Да, Петер, я приехал неспроста, ты прав. Мы должны с тобой снова отправиться в Россию.
Сабуров, очевидно, приготовился ко всему, он, видимо, ожидал чегото сходного с этим, а может быть, именно этого,– на лице его не было ни изумления, ни испуга – ничего.
– Мы в ней уже были,– ответил он сухо.– Как в первый раз, так и во второй нам никто там не обрадуется.
– Ты хочешь шутить. А это не шутка.
– А что же это?
– Деловое предложение.
– Чье?
– Одно очень солидное издательство… оно в Лондоне… хочет издать несколько альбомов старого русского искусства. Вспомнили тебя. Ты же знаток. Вряд ли есть кто, равный тебе. Я хорошо помню, как о тебе отзывался доктор Карл Вейкерт в Берлинском государственном музее.
– А что он сам-то понимал в искусстве России, твой Вейкерт! – Сабуров досадливо поморщился.
