И собранные материалы по Сихно можно уже сейчас передать следователю прокуратуры, а тот вызовет его и спросит: «Скажите, вы убивали Галину Павлову?» А Сихно, естественно, ответит: «Что за ерунда! Конечно, не убивал!» — и добросовестно подпишет протокол, и все на этом закончится, потому что косвенные улики в данном случае ничего не стоят. И следователь спокойненько приостановит дело, а то и прекратит его за отсутствием состава преступления: труп-то не обнаружен.
Вот и выходит, что, раскрывая преступление, надо действовать не по закону, а вопреки ему, рискуя в лучшем случае служебной карьерой, а в худшем — собственной шкурой и не получая ничего взамен. И если пораскинуть мозгами, то спокойней не дергаться… Что многие и предпочитают.
В кабинет стремительно вошел Ерохин.
— Привез, он в дежурке!
— Спусти его в бомбоубежище…
Лис медленно прошелся от сейфа к двери и обратно. Задержанному положен адвокат, но если вызывать адвоката, то не стоило затевать всю эту канитель.
Через минуту Лис спускался в бомбоубежище. В кармане позвякивали сережки и перстенек. Он шел задать ранее не судимому и в соответствии с принципом невиновности ни в чем не виноватому гражданину Сихно вопросы, правдивые ответы на которые подведут преуспевающего рэкетира под расстрельную статью. Абстрактное чувство долга и надежды вполне реальных людей — матери Павловой и ее измятой жизнью подружки — требовали, чтобы он добился правдивых ответов. Закон предписывал, чтобы при этом он «не допускал насилия, угроз и иных противоправных действий по отношению к допрашиваемому, а также не оскорблял его и не унижал его человеческое достоинство». Если бы у Лиса спросили, каким образом он собирается совместить эти требования, начальник УР смог бы ответить лишь маловразумительной нецензурной фразой.
УАЗ уже давно, потряхивая на ухабах, катился по левобережью вдоль бесконечной лесополосы, а сексуальный психопат с садистскими наклонностями никаких сигналов не подавал. Вчера он «взял» один эпизод — Павлову, но Лис был готов поспорить с кем угодно, что за ним есть еще трупы.
— Ну что, заблудился, что ли? — грубо спросил Коренев и локтем ткнул подозреваемого в бок. Тот вздрогнул.
— Кажется, здесь…
Хотя Ерохин задержал Сихно без свидетелей, дальновидный Лис определил подозреваемого не в милицейский изолятор, а во внутреннюю тюрьму Управления МБ — в этом пустяке Карнаухов помог ему охотно. И недаром: за ночь дежурному милицейского изолятора трижды звонили, осведомляясь о наличии в камерах задержанного Сихно, а ранним утром еще один интересовавшийся приехал лично. Разыскивавшие Сихно были работниками милиции, и Лис записал их фамилии в свою тетрадку.
