Первый раз за годы следственной работы я ощутил дурацкое чувство подвешенной на ниточках марионетки. Рывок — и дернулась рука, второй — согнулась нога, третий — двинулась другая…
Все обстоятельства дела соответствовали доводам адвоката, и я уже готов был сделать шаг, которого с нетерпением ожидали Марочникова, Вершикова и, конечно, сам Золотов. Изменение меры пресечения и статьи обвинения подтвердили бы всемогущество Золотова и укрепили его авторитет в компании себе подобных на многие годы вперед. И если бы ему вздумалось намекнуть или прямо сказать, мол, следователь сделал это не за красивые глаза, никто бы не усомнился, что так оно и есть.
Вот мерзавец!
Я буквально ворвался в свой кабинет.
— Никто не звонил?
Петр чинно вытащил из-под стекла сложенный пополам листок.
— Несколько раз вас спрашивал Пшеничкин. Просил с ним связаться…
Он-то мне и нужен!
— И из прокуратуры области: их следственный отдел забирает дело по молкомбинату, сказали не затягивать с передачей.
Вот это подарок! Я немедленно отпечатал препроводительное письмо и отнес дело в канцелярию на отправку, после чего звонил Пшеничкину уже в спокойном состоянии.
— Вы приняли решение по моему ходатайству? — спросил он после обычного обмена приветствиями.
— Да. Ходатайство отклонено.
— Отклонено? — В голосе адвоката слышалось неподдельное удивление. — По какой причине?
— Находясь на свободе, Вершикова может помешать установлению истины по делу.
— А разве она не установлена? — очевидно, от растерянности «подставился»
Пшеничкин, и я с удовольствием врезал его же оружием:
— Истину по уголовному делу устанавливает вступивший в законную силу приговор суда. Следствие потому и называется предварительным, что только проверяет различные версии. На сегодняшний день мне еще есть что проверять…
Телефон несколько секунд помолчал.
— Спасибо за разъяснение, — ядовито проговорил адвокат. — Вы научили меня очень важным вещам, о которых я и понятия не имел.
— Рад быть вам полезным.
Дав себе маленькую разрядку, я с удовлетворением опустил трубку на рычаг.
Мальчишество.
Достал план расследования по делу Вершиковой, написал название новой версии — «Инсценировка», набросал перечень дополнительных мероприятий. Затем стал внимательно вчитываться в акт судебно-медицинской экспертизы трупа потерпевшего.
Надо сказать, что описательная часть этого документа не для слабонервных.
Подробная фиксация процесса исследования: как вскрывалась грудная полость, какого цвета и вида были внутренние органы, как именно извлекался, осматривался, рассекался и изучался внутри каждый из них, затем вскрытие брюшной полости, черепа… Я буквально насильно заставлял себя продираться сквозь бесконечные "… темно-красного цвета, плотной консистенции… ", "… мягкие, коричневые, без патологических изменений… ", "… при разделении хрящевой гортани… ".
