— Подумаешь, — сказал Юртасик. — Можно в маске сидеть.
— Ничего страшного, пусть, мне-то что! Да и не будет он смеяться, если узнает, сколько я заколачиваю, еще позавидует.
— Попросится рядом сидеть, на полставки! — хохотнул Юртасик.
— Чушь говорите! — зло бросил молча потягивающий пиво Лом.
— Подожди, — остановил его Элефантов. — Так что же. Орех, деньги главнее всего в жизни?
— А то! — авторитетно откликнулся Юртасик, хотя его мнением никто не интересовался.
— А как же честь, достоинство, самоуважение? — Элефантов «завелся», разговор перестал быть обычным трепом, его задело за живое. — Что ты будешь рассказывать сыну о своей работе, за что тебя будет любить жена, как представишься при знакомстве?
— Дипломатом, — снова икнул Юртасик. — Или директором магазина. Мало ли что можно выдумать!
Орехов молчал.
— Говори, Орех, — поддержал Элефантова Ломов. — Что сын напишет в сочинении про своего папочку?
— Сына у меня пока нет, значит, и говорить не о чем, — огрызнулся Орехов. — Только честь, достоинство — это все слова. А в жизни часто придется морду под плевки подставлять, без всякого окошка и бесплатно.
Иначе не проживешь. Всегда кто-то над тобой, кто-то сильнее, главнее, от кого-то ты зависишь… Так что никуда не денешься, придется терпеть.
— Точно, Орех, правильно говоришь, — одобрил Юртасик.
— Два придурка, — высказался Ломов.
— А ради чего терпеть? — не успокаивался Элефантов. — Ради чего унижаться, себя ломать?
— Да мало ли… У каждого своя цель. Деньги, карьера, успех… Один за десятирублевую надбавку начальнику задницу лижет, ты этого, конечно, делать не будешь, а вот подвернется возможность съездить в загранкомандировку на пару лет или какой другой серьезный вопрос, и придется подсуетиться, про достоинство подзабыть…
— Черта с два! У каждого своя цена, суетись не суетись, карлик и на ходулях остается карликом. А если я чего-то стою, то и унижаться ни к чему!
— Правильные слова, ты сочинения всегда на пятерки писал, не то что я… Все ломаются. Кто на водке, кто на славе, кто на женщине… А когда сломался — правильные слова побоку…
— Я на водке сломался, — вставил Юртасик. — Не стал бы закладывать — ого-го-го!
— …И ты сломаешься рано или поздно, не знаю только на чем. Тогда меня вспомнишь.
Элефантов снисходительно улыбнулся. Он не знал, как сложится его жизнь, но был уверен, что обладает достаточным потенциалом, чтобы добиться любой цели, которую поставит, не прибегая к методам, противоречащим его принципам и убеждениям. И жалел Орехова, готового капитулировать еще до начала боя.
