Когда Строева вышла, майор набросился на молодого коллегу:
— Что ты плетешь? Какая слышимость?
— Помните, в позапрошлом году прорвало отопление? Архив залило, дактилопленки отсырели, отпечатки с пудреницы расплылись и идентификации не поддаются.
Сизов пристукнул кулаком по столу и беззвучно выругался.
— Извини… — Он немного подумал. — Ладно! Что есть, то и есть! Сейчас я проведу проверку показаний на месте, а ты займись вот этим. — Сизов протянул Губареву листок с записями. — Только очень осторожно — прощупай, что за люди, где они сейчас. И все! Вечером обсудим.
На следующий день начальник отдела заслушивал отчет Фоменко, Ему нравилось, что он внушает подчиненному явное почтение и ощутимый страх, поэтому сбивчивость доклада отходила на второй план и особого раздражения не вызывала.
— Мало ли куда могла попасть эта веревка! Номеров на ней нет, по ведомости не списывают… — как всегда, глядя в сторону, бубнил Фоменко. — Можно пять лет работать да успешно отчитываться, только толку никакого не будет. Я о товарище Веселовском ничего плохого сказать не хочу, только он все это распрекрасно понимает!
— Что же ты предлагаешь? — благодушно поинтересовался Мишу ев.
Глаза Фоменко беспокойно блеснули.
— Товарищ подполковник, вы меня знаете — я исполнитель. Звезд с неба не хватаю, в начальники не рвусь. Что поручат — выполню точка в точку. А предлагать я не умею. У Сизова выдумки много, он во все стороны землю роет, а что архив горячей водой зальет, и он не предвидел.
— Постой, постой, — перебил подполковник. — При чем здесь архив?
— Так он все в этом старом деле ковыряется… — обрадовавшись вниманию начальника, зачастил Фоменко. — Вчера у него под кабинетом шикарная дамочка плакала, Губарев к экспертам бегал, ну я и полюбопытствовал.
Оказалось, она замешана в убийстве, даже пудреницу на месте происшествия потеряла. — Фоменко зачем-то обернулся и привычно перешел на шепот:
— Сизов собирался ее отпечатками с той пудреницы намертво к делу пришпилить, а оказалось, дактопленка испорчена. Вот блин! Кто мог предположить?
— Ну и что? — нетерпеливо спросил Мишуев.
Фоменко восторженно рубанул воздух ребром ладони.
— Сизов ее и так расколол! Сказано — Сыскная машина!
Спохватившись, он погасил восхищение в голосе.
— В общем, призналась дамочка по всем статьям! Мишуев немного подумал и хмыкнул.
— Много ли стоит вынужденное признание, не подкрепленное объективными доказательствами? Как вы считаете?
— Почему «вынужденное»? — недоуменно округлил глаза Фоменко.
