Запах оленины показался ему чересчур сильным. Эрик поморщился. Когда мама готовила жаркое из оленины, над очагом поднимался божественный аромат, мясо не заглушало запахи кореньев, трав. Что тут поделаешь? Сарла никогда не научится готовить так, как мама.
* * *
Сарла выдала Ларен два одеяла и, как всегда тихо, велела ей лечь поближе к очагу, поскольку ночь ожидалась холодная, а в очаге дотлевали угольки, и рядом с ним она не будет мерзнуть. Что касается Клива, то ему Сарла просто вручила одеяла и сказала:
– Где захочешь спать, там и ложись, – и она улыбнулась ему.
Клив изумленно оглядел хрупкую женщину, стоявшую перед ним. Она что, не заметила шрам, пересекавший его лицо? Почему она так приветливо улыбается? Может быть, плохо видит? Клив молча кивнул в ответ, принимая из ее рук одеяло.
– Сарла!
Сарла быстро подняла голову и увидела рядом мужа – он стоял подбоченившись, его красивое лицо выражало нетерпение. Вот так всегда – ничем она не может ему угодить. Впрочем, Сарла не упрекала мужа, знала, что не умеет вести хозяйство так, как это делала его мать. Правда, Тора никогда не ругала ее, обращалась с ней по-доброму, не то что Эрик. Сарла тяжело вздохнула и вся съежилась. Эрик хотел, чтобы жена шла в постель к нему, а она вовсе этого не хотела. Часто он оставлял ее в покое, уходил к своим женщинам. Этому Сарла тоже не радовалась, и все же, думала она, лучше спать одной, нежели лежать на спине, чувствуя, как он протискивается внутрь нее, потея от напряжения и издавая омерзительное урчание. Сарла опустила голову, боясь встретиться с кем-нибудь взглядом, понимая, что все мужчины догадываются, зачем муж зовет ее. Сарле было нестерпимо стыдно.
– Сарла! – еще раз позвал ее Эрик, в голосе его уже звучала угроза. – Немедленно приходи в мою спальню.
Теперь это была его спальня, а не “их”. Все изменилось в Мальверне. С тех пор как умер его отец, Мальверн принадлежал Эрику, и Эрик с радостью называл себя хозяином, ему нравилось ощущать на языке вкус этого слова. Теперь и спальня родителей досталась ему. Наверное, Меррик будет спать в прежней комнате своего старшего брата?! Он еще ничего не говорил об этом. Похоже, Меррик пока и не думал, как устроиться, – он слишком поглощен своим горем. А сама Сарла? Она и живет здесь только потому, что замужем за Эриком. Скорее всего, он не станет отсылать ее. Чего ради? Перед мысленным взором женщины предстала мыза ее родителей, находящаяся немного к северу от Вестфольда. Сарла содрогнулась, словно вновь увидев, как отец наматывает на широкую ладонь свой кожаный ремень, как мать наклоняется, обнажив спину, как ремень раз за разом опускается на белую кожу, и наконец мать падает и остается лежать. Тогда отец оборачивается к дочери, и на лице его хищный оскал. Сарла задрожала всем телом. Нет, уж лучше Эрик. Даже хорошо, что у него есть другие женщины, зато он меньше пристает к ней и почти не бьет.
