— А, знаю… Вы прячетесь от вашей дражайшей Шарлотты!
Она произнесла эти слова таким оскорбительным, ядовитым тоном, что сдержанность Лайонела исчезла и он почти прокричал:
— Я был с моей новой любовницей, черт побрал бы ваше нахальство!
Слова вылетели неожиданно, и от досады он выругался. Диана смотрела на него широко раскрытыми глазами.
— Она здесь? Наверху, в… вашей спальне?
Лайонел потерял дар речи. Он отвернулся и налил себе еще бренди. Затем почти простонал через плечо:
— Я действительно собираюсь побить вас, Диана.
Больше всего на свете людей злит, когда их не принимают всерьез.
Паласио Вальдес
— Что вы собираетесь сделать? — с ее губ сорвался чистый, звонкий смех. Она даже согнулась, схватившись за живот.
Лайонел молча выдержал сцену нарочитого веселья, затем вздохнул.
— Мне очень хотелось бы отшлепать вас, но я не могу на это решиться. Даже если я попытаюсь, вы непременно постараетесь стукнуть меня так, чтобы лишить мужских качеств.
— Это, дорогой кузен, самое меньшее из того, что вы от меня получили бы! — Она снова согнулась от приступа хохота.
— Вернемся к поведению, которое приличествует девушке, Диана: вам не положено знать о мужских качествах или о том, как их повредить.
— Я не дура, Лайонел, и растили меня не под колпаком. Вы думаете, я не понимаю самых простых вещей и того, что происходит вокруг меня? — Она ехидно хихикнула.
— Наверное, нет, — прищурив глаза, проговорил Лайонел. — Вы для меня как заноза. Надеюсь, вы знаете значение слова «заноза», достаточно простое для вашего понимания?
Не отвечая на выпад графа, Диана продолжила начатую тему о любовнице.
— Почему вы так плохо выглядите? Маленькая интрижка должна была развлечь вас. Вы рассердились на эту женщину? Или она ударила вас?
— Напротив.
— Вы ее ударили?
— Не говорите глупости, Диана! Ваши десять минут кончились, вам пора.
— А вы пойдете наверх, к ней?
— Послушайте, колючка, джентльмены не селят любовниц в своих домах.
— Значит, вы ее прячете?
— Не совсем, скорее, скрываю. Джентльмены ничего не выставляют напоказ.
— Посмотрите на себя в зеркало, до чего вы себя довели бурным увлечением — до очевидной болезни.
Замечание было настолько верным, что Лайонелу не удалось сдержать улыбку.
— Да, — сказал он. — Я слишком увлекся… — Он вдруг замолчал, с ужасом осознав, что весь этот разговор крайне неприличен для джентльмена, которым он, Лайонел, является. — По-моему, вам пора уходить. И помните, моя маленькая Диана…
