И в этот момент до Сабрины наконец с ужасающей ясностью дошло, что Тревор собирается изнасиловать ее. Он сжал ее запястья, поднял руки над головой и придвинулся ближе.
— Нет! — взвизгнула она. — Я обо всем расскажу дедушке, не сомневайся! Он велит высечь тебя и выбросить из Мон-мут-Эбби! И лишит тебя наследства!
— Я все гадал, осмелишься ли ты на такое, Сабрина! Попробуй открыть свой милый ротик, и я помогу дорогому родственничку упокоиться в последнем приюте! Сама знаешь, чтобы свести его в могилу, не потребуется особых усилий! Ну а теперь, дорогая, хватит глупостей. Я и без того слишком много времени потратил, дожидаясь тебя. Больше ни минуты.
Светло-зеленые глаза хищно прищурились. Тревор схватился за вырез ее простого шерстяного платья и резко рванул вниз. Девушка обрушила на него град ударов, но Тревору удалось стиснуть ее запястье и заломить руку за спину. Сабрина вскрикнула от боли и, увидев растянутый в улыбке рот, поняла, что он наслаждается ее мучениями. Тревор еще сильнее потянул ее руку, но на этот раз Сабрина сумела сдержаться.
— Прекрасно, — прошипел Тревор и одним движением сорвал с нее лиф платья до самой талии и горящим взором уставился на обнажившиеся белоснежные груди.
— Бог мой, да ты настоящая красавица! Я часто представлял себе твою грудь, но не думал, что она настолько совершенна.
Он сжал крохотный сосок и стал медленно выворачивать. Но Сабрина постаралась не подать виду, как страдает. Она не доставит ему удовлетворения знать, что он намного превосходит ее силой и способен в любую минуту причинить боль. Нагнув голову, она впилась зубами в тыльную сторону его ладони. Тревор отвесил ей очередную пощечину.
— Я научу тебя повиноваться хозяину и владельцу! Попробуй еще раз проделать такое и горько пожалеешь!
Он снова впился ногтями в ее грудь, но тут же отняв руку, принялся лихорадочно шарить по ее животу, пытаясь задрать юбку.
— Нет!
Тревор визгливо захихикал и опрокинул Сабрину на жесткий деревянный пол. Девушка, задыхаясь, старалась подняться, но он упал на нее, придавив всей тяжестью тела к холодному паркету. Что-то твердое уперлось ей между ног. Сабрина высвободила руку и ударила ему кулаком по носу.
— Тварь, подлая гнусная шлюха! — заверещал Тревор, награждая ее оплеухами, пока Сабрина едва не потеряла сознание. Перед глазами плыл красный туман. А Тревор все продолжал бить ее, не помня себя, обезумев от ярости.
Но неожиданно его тело свело странной судорогой, взор помутился и застыл. Он снова ударил ее, бормоча проклятия, только на этот раз голос стал мягким, нежным, почти мечтательным.
