Молодой человек внезапно усмехнулся, представив, что сказали бы друзья, узнав о его приключении. Он просто не переживет их иронии. В ушах зазвучал насмешливый голос его лучшего друга Розна Кэррингтона:
— Ну, Филип, как же так вышло? Чтобы человек, не растерявшийся в дебрях Шотландии, запутался в трех соснах на каких-то йоркширских задворках? Позор!
А Мартина, его любовница? Филип представил ее лежащей на широкой постели, облаченной в нечто соблазнительно полупрозрачное, предназначенное для возбуждения его похоти, такой нестерпимой, что он готов был снести любые ее издевательства!
Перед ним словно встала серебристо-серая пелена снега. Таша все ускоряла шаг. Филип старался не поднимать головы. Лошадь сама не сойдет с дороги, но если лес в ближайшее время не кончится, придется вернуться в домик. У Филипа всегда было превосходное чувство времени, даже Мартина это признавала. Он неизменно чувствовал точное мгновение, когда она хотела от него тех или иных изысканных ласк.
Улыбаясь, Филип снова вынул часы. Да, еще десять минут, и пора поворачивать обратно.
Мартина, его роскошная, неотразимо ослепительная любовница… Сама мысль о ней согревает его. Когда он сказал, что собирается на север, отпраздновать Рождество с Чарлзом, она приподнялась на локтях и лениво рассмеялась:
— Ах, мой красавчик, значит, ты предпочитаешь мертвую зиму живому теплому телу? Какой абсурд!
Сейчас, застигнутый непогодой, Филип отдал бы половину своего состояния, лишь бы очутиться обнаженным в ее мягкой постели, уткнуться лицом в упругую грудь и продемонстрировать свое искусство непревзойденного любовника.
Метель настолько усилилась, что он снова остановил Ташу и осмотрелся. Внимание его привлекло большое алое пятно на белоснежном фоне. Он поднес руку к глазам и прищурился. Что все это означает? Откуда взялось это пятно? Еще немного, и оно скроется под снегом.
Филип подъехал ближе и, пораженный, уставился на бесчувственную миниатюрную женщину в багряном бархатном плаще. Спешившись, он встал на колени возле незнакомки. Что с ней?! Почему она одна здесь, в метель, в дремучем лесу?
Он осторожно перевернул ее и вгляделся в юное лицо. Да она белее снега, а губы посинели от холода! На белой коже отчетливо выделялись голубые вены. Щеки пересекли две узкие царапины, покрытые засохшей кровью. На лоб падала густая прядь волос цвета красного дерева.
Виконт стянул кожаную перчатку и, чуть приоткрыв ворот плаща, приложил руку к груди девушки. Жива, но дыхание затруднено, и из горла вырываются хрипы.
