— Отныне, — объявил он, — любой, кто захочет причинить тебе вред, будет иметь дело со мной.
Что же до Салима, он не знал, что и сказать.
Его отношение к чужеземцу полностью изменилось, но ему недоставало слов, чтобы выразить свою благодарность. Такие вещи были для него внове. Все утро он шел рядом со своим благодетелем. Тириус делал вид, что не замечает его, на том все и кончилось. Но их души в тот день связала невидимая нить.
Пустыня мало-помалу уступала место равнине. Солнце светило уже не так жарко, а на пути то и дело попадались кустики с золотистыми шипами. В полдень караван остановился под сенью оливкового дерева. Мужчины растянулись на желтоватой траве, наслаждаясь ее относительной свежестью. Из рук в руки передавали припасенные на этот случай кувшины с пенистым вином. Тириус выпил наравне с другими. Вино закусили медовыми лепешками и вяленым мясом. Женщины достали дудки и тамбурины, и кое-кто из мужчин стал танцевать вместе с ними. Затем Хедар встал и ударил в ладоши. Пора было продолжать путь.
Когда вдалеке появились ворота Эзарета, солнце только что скрылось за горизонтом.
Гордый южный город сверкал вдали как бриллиант. Купола его дворцов переливались в лучах заката, как драгоценные камни посреди зелени. Город был знаменит своими висячими садами и гигантскими рынками, самыми большими и богатыми во всей Империи. Эзарет был последним оплотом цивилизации перед Белой Пустошью и поэтому служил пристанищем пестрой толпе людей. С наступлением темноты откуда-то как по волшебству появлялись веревки, и одетые в черное убийцы пробирались во мрак одиноких башен. Город смертоносных тайн, город многоцветия и непостоянства — таков был Эзарет, и, стоя у подножия его стен, ишвен долго глядел на него, пока маленький караван, каких вокруг были еще десятки, собирался вокруг своего главы.
Для того, чтобы попасть в город, нужен был пропуск, а на то, чтобы его раздобыть, иногда приходилось тратить несколько часов, несмотря на то, что Хедар приходил сюда уже много лет. Нужно было проверить снаряжение, наполнить водой кувшины, починить колеса на повозках — все это тоже требовало времени. Забравшись на холм, Тириус наблюдал за бесконечной вереницей караванов перед воротами города, за нервными стражниками, за изможденными людьми и животными, сгибающимися от жары и мечтающими лишь об одном — поскорее войти в город. Потом он обернулся.
Позади него была необозримая долина. Тишина, простор. Дорога между холмами была еле заметна, как спящая в траве змея, и терялась среди гор. Ишвен знал, что за ними начинается необъятное центральное плато. Страна Тысячи Каньонов. Земля его детства — необозримая и бесконечно прекрасная. Гордая зелень деревьев на фоне красных скал. Глубочайшие ущелья, в которые никогда не проникает солнечный свет. Леса, дышащие живительной влагой, овраги и подвесные мосты. Серебристые речушки, в которых резвится форель и к которым приходят на водопой медведи. Тень и покой. Бесконечные знойные дни, когда можно бежать куда глаза глядят, наслаждаясь абсолютной свободой, солнце и звезды — да, ему не хватало их, и теперь, когда все это вдруг обрушилось на него, он испытал такую острую боль, что чуть не заплакал. «Посмотрите, братья мои, пришла весна, солнце поцеловало землю, и скоро мы увидим плоды этой любви».
