Парень с окровавленным лицом уже в дверях обернулся к своему коллеге и сказал: «Отшвырни его!» Тот толкнул Барни ко мне, и мы оба свалились на пол. Однако тут же он сам поскользнулся в моей блевотине и грохнулся в нее лицом, но быстро вскочил и дал деру. Как бы мне хотелось расхохотаться, но сил не было. Барни, медленно поднявшись, встряхнулся – сильно ударился о стол. Он попытался догнать головорезов, но к этому времени звуки их шагов в коридоре уже не были слышны. Подойдя к окну, он выглянул наружу.
– Черт, их кто-то ждет внизу с машиной. Они уезжают, проклятье!
Покачивая головой, Барни прошел по комнате и включил свет. Я все еще валялся около стола и, как тряпичная кукла, выглядел полным дерьмом.
Барни со сбившимся набок галстуком-бабочкой наклонился ко мне и осторожно ощупал мое лицо.
– Ты плохо выглядишь.
Я попытался улыбнуться, но не смог.
– Я беспокоился о тебе, Нат. Подумал, что будет лучше, если зайду и проверю, как ты. Полагаю, поспел вовремя.
Я что-то промычал.
– Нет, я собираюсь опустить кровать Мерфи, тебе лучше лечь, чтобы прийти в себя.
Я вновь промычал.
Потом Барни осторожно уложил меня поверх одеяла на кровать. Свет бил мне в глаза, и я отвернулся. Он отошел от меня, быстро поставил стол на место, поднял с пола телефон, настольную лампу и включил ее.
– Как бы то ни было, – сказал он, – ничего не сломано.
Необходимости в верхнем свете не было, и он выключил его. Потом прошел в ванную, смочил полотенце и освежил им мое лицо, единственное место, по которому меня не били; прикосновение мокрой ткани было очень приятным.
– В «Моррисоне» есть врач, – сказал Барни, – я позвоню ему и попрошу прийти.
Я попытался возразить, но рот был словно набит ватой.
Он уже поднял трубку, когда я сумел выдавить из себя:
– Не надо.
Он оглянулся на меня в изумлении, потом присел на край кровати:
– Не надо врача?
– Кости не сломаны, – сказал я, – только ушибы...
– Я думаю, тебе следует показаться врачу.
– Завтра.
Ему это не понравилось, но настаивать он не стал.
– Хочешь, вызову полицию? – спросил он.
– Это и былиполицейские.
– Полицейские?
– Резиновый шланг. Это копы. Из Восточного Чикаго, думаю.
– Хочешь, вызову чикагских копов?
– Они только поблагодарят... ребят из Восточного Чикаго.
Он грустно улыбнулся.
– В связи с этим ты говорил о своей работе? Что побеждаешь людей ударом своей головы?
– Не натянул... перчатку на свою голову, – с трудом ответил я.
– Не разговаривай больше. Отдохни. Он снова пошел в ванную за тряпкой, чтобы убрать блевотину. Как раз за этой уборкой его и застала Салли.
