– Шеф Пурвин не единственный в этом расследовании.
– Знаю, читал в газетах, что ваш босс Гувер поручил вам руководство этим делом. Коули поерзал на своем стуле:
– Этого... этого не могло быть в газетах.
– Я умею читать между строк. Ваш босс, мне кажется, умеет ладить с общественным мнением. Он не мог убрать Пурвина после Маленькой Богемии, иначе подорвал бы авторитет подразделения, поэтому вынужден был послать за вами.
Коули сделал широкий успокаивающий жест и сказал:
– Будь что будет – могу заверить, что любая информация, которую вы предоставите в наш офис – мне, –не останется без внимания и не будет использована опрометчиво.
Он тоже тщательно подбирал слова. Я откинулся в кресле, разглядывая его. На первый взгляд этот человек мне понравился – большой, застенчивый медведь, который внушал доверие. Кроме того, он произвел впечатление человека вполне компетентного. Но я опасался, что его компетентность может быть сведена на нет некомпетентностью Пурвина.
– Я соблюдаю интересы моего клиента, – сказал я, – не думаю, что его нужно впутывать в это дело.
Лицо Коули стало жестким, и он ткнул в меня пальцем толщиной с сигару за двадцать пять центов.
– Если вы помогаете и содействуете скрывающемуся преступнику, мистер Геллер, не нужно укрываться условностями своей профессии. Вы не адвокат, а частный детектив. Вы отправитесь в тюрьму.
– Инспектор Коули, – ответил я, изобразив на лице как мне казалось, миролюбивую улыбку, – я не укрываю преступника. Мой клиент не Джон Диллинджер. А всего лишь разъездной коммивояжер и законопослушный гражданин, чья девушка тайно встречается с другим мужчиной.
Коули задумчиво кивнул головой.
– С мужчиной, который может оказаться Диллинджером.
На этот раз уже я указал на него пальцем.
– Вот это выражение мне представляется более точным. С мужчиной, который может оказаться Диллинджером. И, говоря откровенно, если бы я держал по этому поводу пари, то совсем не уверен, что спорил бы против.
Коули демонстративно поднял и опустил мощные плечи.
– Почему бы не прояснить это, выведя нас на этого человека? Мы поговорим с ним, выясним, кто он, проясним все это раз и навсегда.
Я покачал головой и продолжал:
– Последнюю неделю девушка моего клиента проводит с этим человеком дни и ночи. Если я приведу вас к нему, где уверенность в том, что ваш ретивый сослуживец не поприветствует очередью из автомата этого «мужчину, который может быть Диллинджером». У меня нет также уверенности и в том, что нервный Пурвин не распространит это приветствие и на девушку моего клиента.
