На лице Барни появилась смущенная гримаса, его карие маленькие глазки округлились. Придвинув стул для своей леди, он уселся между нами и, пожав плечами, сказал:
– Чур, сегодня я шлиемил[16], поэтому плачу по счету.
– Спасибо, но не надо милости. Я заполучил клиента, который за все заплатит. Он криво ухмыльнулся.
– Ну-у... Это весьма благородно с твоей стороны. Нат. Думаю, что я съел бы омара.
– Я не настолько благороден, кореш. Счета богатых ребят, даже когда мне покрывают расходы, я не оплачиваю.
Рыженькая улыбнулась, услышав, что Барни назвали «богатым», но его это смутило.
– Богач-фугач, – пробормотал он. – Через несколько лет я буду без работы и стану одалживать у тебя.
– Так оно и случится, если не бросишь играть. Единственным недостатком Барни было то, что он играл, да еще не забывал своих старых приятелей с Вест-Сайда. Мы выросли вместе на Максвелл-стрит, где дляего семьи я был шабес гон[17] (мой отец был еврей, правда, неортодоксальный, однако и католицизм моей покойной матери не смог оказать на меня какого-либо воздействия). Став подростком, я уже жил в Дуглас-Парк, но по воскресеньям все равно возвращался на Максвелл-стрит, работал вместе с Барни. Барни – как «загребатель», зазывала перед магазином, зачастую буквально силой затаскивавший потенциальных покупателей, а я гонял оттуда уличных торговцев. Немного грубости и все, но Барни был грубее, он был маленьким уличным драчуном, который уже с мальчишеских лет должен был заботиться о себе и своей семье. Отца Барни застрелили воры в его крохотной лавочке. Мальчику тогда исполнилось тринадцать лет. Как бы то ни было, но Барни вырос в драчуна другого рода, стал чемпионом в легком весе. В мае этого года он даже уложил легендарного Джимми Мак-Ларнина в Нью-Йорке в бою за первенство в полусреднем весе.
– Это Перл, – сказал он, указывая на привлекательную рыженькую спутницу, – пташка, о которой я тебе говорил.
Я пожал ее руку, гладкую и теплую. Мне понравилась милая улыбка девушки. Глаза у нее были большими и синими, правда нос немножко великоват, но это делало ее еще привлекательнее. Низкий вырез синего вельветового вечернего платья эффектно подчеркивал красоту ее высокой полной груди.
– Значит, это вы тот самый друг Барни, который работает частным детективом, – сказала она.
Я приложил палец к губам, сделав предостерегающий жест.
– Пусть это останется нашим маленьким секретом. Барни обнял ее за плечи.
– Нат уже сказал, он на работе – следит за кем-нибудь или чем-нибудь...
