– Делай то же, что и он, – приказал я Мэтту. Мэтт вылез из своего пальто, его костюм был синий, в тонкую полоску, оружия не было и у него. Я велел им опереться руками на стену, вернее одному пришлось опереться на дверь, потому что стены в моей комнатушке хватило только для одного. Стоя в одном белье, я их обыскал – все чисто.
– Садитесь на кровать, – приказал я им. Они сели.
– Говорите, в чем дело, – сказал я и стал одеваться, держа их на мушке и застегиваясь одной рукой.
– Мистер Нитти хочет тебя видеть, – пояснил Мэтт.
– Ах, вот в чем дело? Он, часом, не спятил, звать гостей?
Джеф ответил:
– С ним все в порядке. Невзирая на вас, копов.
Я взмахнул руками, даже той, что была с оружием.
– Привет, я больше не полицейский. И я тут ни при чем.
– Ты там был, – сказал Джеф укоризненно.
– Случайно, – заметил я.
– Может, и так, – сказал Мэтт, – но мистер Нитти хочет тебя видеть.
– Так вы вломились в мою комнату, чтобы пригласить меня в гости?!
Мэтт поджал губы и медленно покачал головой:
– Ключ мы получили у портье. Стоило это всего доллар. Здесь у вас полная безопасность...
– Ладно. Завтра мне рано вставать. Можете идти, мальчики. Скажите мистеру Нитти, что я поговорю с ним, когда ему станет получше.
Мэтт сказал:
– Это жест дружбы. Он, действительно, хочет только поговорить. Я подумал.
– Мне все это по-прежнему не нравится, – возразил я.
– Послушай, – продолжал Мэтт, – ты знаешь, если мистер Нитти хочет тебя увидеть, он тебя увидит. Почему бы не сделать этого сейчас, когда ты на нас наставил пушку и когда он лежит на больничной койке?
Я кивнул.
– Уговорил. Машина внизу?
Джеф слегка улыбнулся:
– Ты не ошибся.
– О'кей, – сказал я. – Дайте мне надеть ботинки, носки и рубашку.
Они смотрели, как я одеваюсь, – что было нелегко, когда держишь их под прицелом, – но я справился. Потом Мэтт уселся со мной сзади в большой черный «линкольн», и мы двинулись на Монро-стрит у Вест-Сайда, в больницу Джефферсон-парка.
Еще четыре парня в пальто и шляпах оказались в коридоре на третьем этаже, где у Нитти была отдельная палата. Свет в коридоре горел слабо – сейчас было всего около трех часов ночи – и я не увидел ни одного врача, а только медсестру – женщину лет тридцати пяти, коренастую, темноволосую. Палата Нитти была примерно посередине коридора; я остался с Джефом, Мэтт зашел в палату.
Вскоре оттуда вышел врач. Насколько можно было разглядеть, мужчина около пятидесяти или чуть больше, невысокий, среднего сложения, с брюшком, с седой головой и усами. Когда наши глаза встретились, он слегка нахмурился, явно не одобряя моего появления.
