Войдя в дверь, вы тут же оказывались в темной, вытянутой, накуренной комнате и упирались в стойку. Только на маленьком пятачке в дальнем конце стояли столы; стулья были составлены на небольшую открытую эстраду рядом Шаббат – субботний отдых, праздник, предписываемый иудаизмом, пока не отменят сухой закон, поддерживалась иллюзия ночного клуба. Всюду висели фотографии Барни и других боксеров, как на ринге, так и вне его, с упором на ребят из Вест-Сайда, вроде Кинга Левински – тяжеловеса, и Джекки Филдса – второй полусредний, которого Барни приглашал для тренировок; и, конечно, великого Бенни Леонарда (легкий вес), потерпевшего в прошлом году сокрушительное поражение при попытке вернуть звание чемпиона – Джимми Мак Ларнин завалил его после шести раундов, устроив кровавое побоище (а на стене у Барни висели фотографии Леонарда в момент победы на чемпионате семнадцатого года над Фредди Уэлшем).
– Твоему папе это понравилось бы, – сказал Барни.
– Знаю.
– А вот Джейни нет.
– Это мне тоже известно, – отрезал я. Джейни – это Джейн Дугерти; мы были помолвлены. Пока...
– Хочешь еще пива?
– А ты как думаешь?
– Бадди! – закричал он, обращаясь к Бадди Голду, отставному тяжеловесу, постоянно крутившемуся в баре.
Потом поглядел на меня с легкой усмешкой и добавил: – Знаешь, а ведь ты выбросил деньги на ветер.
– Быть копом на Петле[9] – неплохие деньги в тяжелые времена, – согласился я, кивнув.
Бадди принес пиво.
– Да и в хорошие времена тоже, – заметил Барни.
– В самом деле! Согласен.
– Это из-за дела Нитти? Все произошло вчера после обеда?
– Да. Видел газеты, как я понимаю?
– Газеты. К тому же слышал, что говорят в городе.
– Ну, хватит! А пиво у тебя паршивое.
– Чего же ты хочешь от пива «Манхеттен»? – «Манхеттен» была марка завода Капоне; его фирменные ликеры «Форт Диборн» тоже были не очень. – А все-таки, когда ты решил на все плюнуть?
– Сегодня утром.
– А когда вернул свой значок?
– Сегодня утром.
– Что ж, тогда все просто.
– Да нет, это у меня заняло весь день... Барни коротко хохотнул.
– Не удивляюсь, – сказал он.
Газеты сделали из меня героя. Из меня, Миллера и Лэнга. Но я удостоился особых почестей из-за того, что был в городе самым молодым детективом. Вот что значит иметь дядю, лично знакомого с Э. Д. Сермэком... Да еще моя причастность к разматыванию дела Лингла...
Мэр был мастак по части рекламы. У него прошла дневная пресс-конференция; еженедельно выходила радиопрограмма под названием «Разговор по душам», приглашавшая слушателей писать и комментировать его управление; у него был день «открытых дверей» в Сити-Холл, где он, должно быть, сидел в рубахе с короткими рукавами, возможно, ел сэндвич, запивая его молоком, как простой смертный... Речи, занимавшие целые часы, укоротили время «открытых дверей», которые он проводил, чтобы лучше «организовать дела мэрии».
