К десяти часам вечера мы подошли к урочищу Адам-крылган, где нас встретил генерал Бардовский. Тут местность представляла совершенно особенную картину: повсюду казались нагромождёнными, как бы нарочно, несметные кучи песку, образовавшие высокие песчаные холмы один подле другого; между ними впадины или довольно глубокие овраги. Поэтому, позиция для расположения отряда оказалась довольно тесною, в особенности при размещении тянувшейся с нами вереницы верблюдов. Войска разместились в лощинах, между холмами, только цепь и пикеты были выставлены на холмах. Хотя луна, как говорится, светила полным своим блеском, но, всё-таки, ночное время, в походе как и всюду, мешает хорошенько ориентироваться и поудобнее устроиться. Ариергард присоединился к нам немного позже. По прибытии на Адам-крылган, командующий войсками, не сходя с коня, объехал весь бивак, в сопровождении главной квартиры и своего конвоя. При этом, он благодарил нижних чинов отряда генерала Бардовского за их труды по вырытию колодцев и добыванию воды.
Прибыв на Адам-крылган вместе с главною квартирою и объехав за командующим войсками всю позицию, я попал на то место, где были расположены сапёры, так как место главной квартиры было близко от них. Ко мне присоединился мой сын, адъютант генерал-адъютанта фон-Кауфмана, и ещё кое-кто из товарищей, и наши гостеприимные друзья-сапёры накормили и напоили нас чаем за целый день. Затем, дождались прибытия наших верблюдов; пошёл опять шум, возня, развьючивание этих кораблей пустыни, отыскивание места для них, расстановка палаток… Насытившись у сапёров, я почувствовал, что усталость берёт верх и меня сильно клонит ко сну. Тут меня взяло раздумье: раздеваться, или нет? Сделав такой переход и не предвидя [22] возможности появления неприятеля, о близости которого не имелось никаких признаков, я решился раздеться и тотчас заснул, как убитый.
Вдруг, на утренней заре, когда луна начинала уже потухать, сапёрный горнист до такой степени неистово затрубил тревогу, что я вскочил, как говорится, совершенно без памяти. Слуга мой уже подавал мне платье, а татарин оседлал лошадь; я в минуту был готов, и так как командующий войсками был близко, то вся главная квартира почти одновременно присоединилась к нему. Князь Евгений Максимилианович был одним из первых подъехавших к главному начальнику войск, а чрез пять минут подскакал и страдавший лихорадкою, Великий Князь Николай Константинович.
