— Что ж, это тоже профессия, — сказала девчонка.
Она осторожно согнула и разогнула ногу.
— Растяжение, я знаю, — сказала она.
Я взглянул на нее. Мне снова захотелось, чтобы она улыбнулась.
— Все равно вечер пропал, — сказал я. — Давайте знакомиться… Меня зовут Андрей Ястребов… А вас?
Ветер колышет полосатые флаги-занавески, раскачивает уличные фонари на серебристых столбах, слышится музыка. Но теперь поет не Эдита Пьеха. Сменили пластинку. Мы идем через парк к дому девчонки. Ее зовут Оля Мороз.
Я тащу рюкзак и лыжи, а она, вцепившись в мой рукав, хромает рядом.
Мокрая пыль все еще косо летит с неба. Под ногами жухлые прошлогодние листья. Мы слышим хлопанье крыльев и унылое одинокое карканье. Высокое черное дерево облепили молчаливые вороны.
— У вас похоронное лицо, Андрей Ястребов, — говорит Оля. — Умер ваш пациент, которому вы зуб выдернули?
— Меня бросила любимая женщина, — отвечаю я.
Парк кончился, и мы зашагали по желтой скользкой тропинке к четырехэтажному дому. Его недавно построили. Внизу будет магазин. Пока еще неясно какой. Во дворе громоздятся кучи песка и щебня. Стоят дощатые фургоны с надписями «СМУ-3» и «УНР-1».
У второго подъезда мы остановились. Облака, напоминающие паровозный дым, низко проносились над домом. На чердаке мяукала кошка.
— Я жду, когда вы спросите номер моего телефона, — сказала Оля.
— Это идея.
Мне теперь некуда спешить, и я бы с удовольствием поболтал с ней, но с этой девчонкой почему-то никак не разговориться. У нее пристальные насмешливые глаза. Большие такие, темно-серые. Взглянешь в них — и пропадает охота нести всякую чепуху. А умного ничего не приходит в голову. Умные мысли приходят потом.
— Так как насчет телефона? — спросил я.
— До свидания, дантист.
— Может быть, завтра встретимся?
— У меня, к счастью, зубы не болят, — сказала она и улыбнулась.
Наконец-то я увидел ее улыбку; имея такие красивые зубы, другая бы на ее месте все время улыбалась.
— Разве я похож на дантиста?
— Мне безразлично, на кого вы похожи.
— Спокойной ночи, — сказал я.
Она толкнула толстым ботинком дверь парадного и ушла. Я слышал, как она топала, поднимаясь по лестнице и задевая лыжами за стену. А потом где-то глухо хлопнула дверь и стало тихо.
Я уже миновал дом, когда из парадного выскочила черная лохматая собачонка, чуть побольше кошки. Вслед за ней появился маленький старичок в ушанке и высоких белых валенках с галошами. Бородка у него точь-в-точь как на портрете кардинала Ришелье из учебника истории. Собака обнюхала мои туфли и побежала к квадратной урне.
