Приходи в воскресенье | страница 7



Иногда у женщин бывает убийственная логика, и им невозможно возражать. Сейчас-то я понимаю, что мое предложение было вызвано минутным порывом, в противном случае я нашел бы убедительные слова и почти уверен, что смог бы уговорить Нину. Но я не стал искать этих слов. Я прекратил этот разговор, и больше мы к нему не возвращались. Как-то в пылу откровенности Нина сказала, что она, наверное, любит меня, потому что совершенно точно знает тот день, когда я возвращаюсь из командировки. А такая интуиция бывает только у влюбленных. И еще она сказала, что, пока ей хорошо со мной, она будет приходить, когда я только захочу, но если встретит мужчину, который ей будет больше нравиться, чем я, она тут же уйдет от меня.

Я ответил, что в таком случае постараюсь не слишком сильно к ней привязываться, чтобы потом, когда она меня покинет, не очень-то переживать. Нина рассмеялась и сказала, что я умница и все правильно понимаю. Однако глаза у нее стали грустными, и позже, когда мы уже говорили о другом, Нина задумчиво сказала, что, она надеется, мы еще не скоро расстанемся…

Из двух колонок стсреомагннтофона лилась чистая нежная мелодия, слышно было, как внизу по Московскому проспекту шуршали машины, иногда возникал густой раскатистый гул — это с аэропорта стартовал очередной пассажирский лайнер. Нина подняла фужер, чокнулась и сказала:

— С возвращением, Максим… Я соскучилась по тебе!

Пила она вино, как птица, по одному глотку, наверное потому никогда не пьянела. Мне хотелось дотронуться до ее гладкой нежной щеки, подержать в ладонях мягкие волосы, но я не стал этого делать: Нина была слишком отзывчивой на малейшую ласку. Стоило дотронуться до ее коленей, прижать к себе или поцеловать, как на белом лице ее проступал нежный румянец, глаза начинали блестеть еще ярче и все ее существо тянулось ко мне, властно требовало ласки. Но вот что всегда меня поражало: даже в те минуты, когда она уже не могла управлять своим телом и лицом, глаза ее всегда были ясными и чистыми. Меня это всегда сбивало с толку, казалось, что Нина притворяется, хотя на самом деле это было не так. Нина не умела притворяться ни в чем. Как избалованный любовью и вниманием ребенок, она привыкла поступать и делать так, как ей нравится. Я ни секунды не сомневался в искренности ее слов: если ей встретится мужчина, который понравится больше, чем я, она не колеблясь уйдет к нему.

Нина взяла большое розовое яблоко, обтерла его бумажной салфеткой, надкусила. Я с удовольствием смотрел на нее: когда она надкусывала яблоко, ее алые губы (Нина всегда ярко красила их) раскрывались, показывая ровный ряд белых острых зубов.