Колупаев — грузный рыхлый мужчина с незапоминающимся лицом — спорить не стал: захлопнул черную папку с надписью «К докладу» и тяжело затопал к двери. Синий лоснящийся костюм мешком сидел на нем. На пороге Колупаев обернулся.
— Чужая душа — потемки, — проворчал он. — А я ведь тоже не рентген. Принять на работу недолго, а вот потом освободиться от бездельника — целая морока…
— Не принимайте бездельников, — посоветовал я, с трудом удерживая улыбку: Колупаев и впрямь мне напомнил громоздкую рентгеновскую установку. А папка в руках — рентгеновские снимки.
Вообще-то можно понять Колупаева. Приходит по объявлению в отдел кадров человек и говорит, что хочет работать на нашем заводе. Ему предлагают заполнить анкету, написать биографию… Как справедливо заметил Колупаев, на его веку, а он работает на этой должности уже пятнадцать лет, ни один еще поступающий на работу не написал о себе плохо. Что за человек этот новый рабочий, выясняется значительно позже. И тогда, даже если он был совершенно непригоден, — уволить его действительно очень трудно. Заводской комитет горой заступался за каждого члена профсоюза.
Инженерно-технические работники в основном уже были подобраны, и тут я полностью доверял Валентину Спиридоновичу Архипову — главному инженеру. Он был великолучанином и неплохо знал многих сотрудников. Архипов, по натуре человек немногословный, произвел на меня хорошее впечатление. Кстати, и Бутафоров о нем отзывался как о серьезном, прекрасно знающем свое дело работнике.
С Бутафоровым мне приходилось встречаться почти каждый день. Время дружеских излияний и юношеских воспоминаний миновало, и мы с ним вели в основном деловые разговоры. Второй секретарь горкома партии ведал вопросами промышленности и транспорта. Действительно, я снова попал к нему в подчинение. По партийной линии. Пока я об этом не успел пожалеть: Николай был опытным партийным работником, отлично знающим городскую промышленность и пользующимся большим уважением. В этом я убедился, когда он приехал к нам на завод. Он был знаком со многими инженерно-техническими работниками. И потом, когда речь заходила о Бутафорове, самые разные люди хорошо отзывались о нем как о справедливом, обязательном и принципиальном человеке. Причем никто не знал, что мы с ним старые друзья.
Николай помогал мне и словом и делом. В его кабинете мы иногда за несколько минут разрешали самые запутанные тяжбы завода и подрядчиков. Что и говорить, Бутафоров умел с самыми разными людьми находить общий язык. И помогал он мне не только из дружбы, он и сам спал и во сне видел, когда завод начнет выпускать продукцию. А заявки на стандартные блочные дома, железобетонные конструкции для сельского строительства, формы для литья сыпались на нас бумажным потоком…
