— Какой я буду организатор, это еще неизвестно, — заметил я. — А вот лириком остался — это точно. Вместо того, чтобы сразу — на завод, я весь день шлялся по городу…
— И даже не зашел первым делом представиться начальству…
— Это какой-то рок! — в притворном ужасе воскликнул я. — Через двадцать лет я снова попадаю под твое начало! Бежать, бежать мз этого города!..
— Разве я был плохим начальником? — улыбнулся Николай. — Кто тебя в техникуме спас от справедливого возмездия, когда ты впутался в какую-то аферу?
— Спаси меня еще раз, — сказал я, вспомнив, что с утра крошки во рту не было. — Умираю с голоду… Хотя бы чашку чая и бутерброд.
— Теперь понятно, почему ты такой молодой! — загремел Бутафоров — голос у него и раньше был басистый, а сейчас еще больше огрубел. — Вместо водки гоняешь чаи?! — Он снял трубку и пророкотал: — Машенька, накрой-ка стол… Встретил, встретил… Где он был? От меня весь день прятался… На Дятлинке загорал… Сейчас тебе привезу этого красавца!
Он повесил трубку и весело посмотрел на меня.
— Женка ждет! Коньяк в холодильнике…
— А это ты зря, — сказал я.
— И вправду не пьешь? — удивился Николай.
— Я говорю, зря коньяк ставишь в холодильник, — улыбнулся я. — Сухое вино, шампанское, водку — это другое дело, а холодный коньяк теряет свои вкусовые качества…
— Гляди, какой специалист! — подивился Николай и подозрительно покосился на меня. — А ты, часом, браток, не того… не увлекаешься?
— Ишь тебя бросает из одной крайности в другую… — рассмеялся я. — А что, если, допустим, я зашибаю, на бюро обсудишь?
— А ты как думал? — сказал Бутафоров. — Не хватало нам директора-пьяницы. От своих некуда деваться. Полагаешь, если друзья-приятели, так тебе скидка будет?
Этого я не думал. Как-нибудь Николая я знал. Знал его прямоту, честность и железную принципиальность.
Николай достал из шкафа светлый плащ, пушистый шарф, а вот головного убора у него не было. Он и раньше-то надевал шапку, когда уже выпадал снег и ударяли морозы.
— Я тут рядом живу, — сказал он. — Прогуляемся?
Когда мы вышли на улицу, я спросил:
— Помнишь, в вашем доме жили девчонка одна… Рысь… Не знаешь случайно, где она сейчас?
Николай как-то странно через плечо посмотрел на меня и, помолчав, сказал:
— Это я мог бы у тебя спросить. Ведь ты… кажется, бегал за ней?
— А тетка ее? Ну, эта ведьма… Жива?
— А чего ей сделается — пробурчал Николай и отвернулся.
Я ничего не понимал: чего это он? Брови нахмурил, губы поджал. Как будто я в чем-то виноват… Я спросил о другом:
