— Вам нравятся свадьбы? — неожиданно поинтересовался он.
На угрюмом лице по-прежнему не было ни намека на улыбку, и Софи с вызовом уставилась на него в ответ.
— Нет. Если честно, я их терпеть не могу.
— Почему?
Ей никогда прежде не доводилось говорить на эту тему с посторонними, и теперь Софи оказалась в затруднении.
— Мне там всегда.., как-то неловко. Так что, по-моему, Диана и Фредди правильно сделали, что не стали устраивать пышную церемонию. Обычно, когда два семейства вынуждены сойтись вместе, возникает такое напряжение… К тому же приходится общаться с людьми, которые тебе совсем не нравятся.
Она едва успела договорить, когда вдруг с ужасом осознала — что она только что сказала.
Но, как ни странно, Доминик вовсе не выглядел оскорбленным. Наоборот, губы его даже слегка растянулись в улыбке, полностью преобразившей замкнутое лицо.
— Я так понимаю, Софи, вы сами не замужем?
— Верно. — Она представила, что сейчас он наверняка думает: «Ни минуты в этом не сомневался!», и слегка покраснела. Девушка знала, что хотя она и не дурнушка, но красавицей ее тоже назвать трудно, а уж после того как этот мужчина обозвал ее базарной торговкой… Понятно, какое мнение о ней у него сложилось.
Впрочем, вслух он ничего не сказал, зато продолжал рассматривать Софи так пристально, точно перед ним был какой-то редкий экземпляр инопланетной фауны. Ей хотелось только одного: сбежать в гардероб, схватить в охапку свое перепачканное пальто и уехать домой. Но ради Дианы нужно было терпеть: нельзя же испортить лучшей подруге праздник!
— Вы должны позволить мне оплатить расходы на химчистку, — заметил он неожиданно.
Софи невольно поежилась: ей не нужны были ни его деньги, ни неожиданная любезность.
— Послушайте, мистер Ван Стрэтен, я вам не нравлюсь, и вы мне тоже, так что давайте не будем говорить ни о какой оплате и притворяться лучшими друзьями.., когда нам обоим этого совершенно не хочется! Кстати, почему вы вообще согласились стать у Дианы свидетелем?
Если ее резкость и выбила Доминика из колеи, он не подал виду.
— Она попросила меня о любезности, и я согласился. Вас это так удивляет, Софи?
Больше всего ее удивило, что он снизошел до того, чтобы запомнить ее имя, не говоря уже о том, чтобы продолжать вежливый разговор после всех гадостей, что она наболтала.
— Если честно, то да. Вы мне не кажетесь человеком, готовым на любезности.
— Вот как? И каким же человеком я вам кажусь?
Эпитеты холодный, черствый и высокомерный так и рвались с губ, но девушка прикусила язык.
