Я сменила бодрый галоп на легкий шаг, решив прогуляться по вечернему городу.
Прямо по курсу был раскинут небольшой старый парк. Из крон деревьев торчал блестящий шпиль небольшой церквушки.
Все вместе выглядело очень живописно.
Вдоволь налюбовавшись композицией, я уже собралась было идти дальше, когда на фоне церкви неожиданно заметила знакомый силуэт. Судя по тому, как этот силуэт органично вписывался в окружающий церковный антураж, это действительно был Модестов. Я уже хотела подойти к нему, как вдруг мой супруг радостно замахал руками, задергался и сорвался кому-то навстречу. Проследив его краткий — шагов пять — маршрут, я увидела, что навстречу Модестову горделиво плывет… Горностаева! Ничего себе! Им что, стало тесно в рамках Агентства и они решили перенести совместное покуривание на лоно природы?
Парочка тем временем, не замечая никого и ничего вокруг, подошла к дверям церкви, которые перед ними гостеприимно распахнулись. Тут Модестов и Горностаева посмотрели друг на друга долгим взглядом, как влюбленные перед венчанием, взялись за руки и скрылись внутри храма Божьего.
Они что, двинулись венчаться, очкастый Ромео и стервозная Джульетта?! Я ринулась следом, но дверка неожиданно оказалась заперта.
Я забарабанила по ней. Внутри послышались торопливые шаги. Мне открыл дверь молодой парень — лет 25-26 с испуганным лицом. Везение мне, что ли, сегодня такое, на перепуганных молодых парней?
— Вам кого? — задал он глупый вопрос.
— Мне нужна та пара, которая минуту назад вошла внутрь!
— Сюда никто не заходил! Храм на сегодня уже закрыт! Приходите завтра! — истерично выкрикнул служка и захлопнул дверь.
Я присела на нагретые вечерним солнцем ступеньки церквушки. Со стороны я, наверное, напоминала странницу, ожидающую приюта в монастыре. Но это меня не волновало — было о чем подумать.
Итак, нужно признать, что семейная жизнь дата трещину. Эта Горностаева… Эта рыжая стерва… Мало ей Скрипки и Зудинцева — ей еще и Модестов для коллекции понадобился! Теперь мне тем более необходимо было охмурить Зудинцева. Хотя бы для повышения самооценки. С Горностаевой — в контры. Модестову — бойкот.
Пусть подумает, кто ему дороже — его законная супруга или какая-то рыжая прохиндейка.
Я вернулась, отыскала в справочнике телефон детского дома. Надо назначить встречу сотрудникам. На улице лето, значит, воспитанники, скорее всего, где-нибудь на пригородных дачах или в трудовых лагерях. Следовательно, у голодающего персонала должно быть больше свободного времени, и они смогут меня принять в любой момент. Однако на другом конце провода трубку никто не брал. Так продолжалось минут двадцать. Наверное, без любимой директрисы сотрудники так оголодали, что трубку не в состоянии поднять.
