***
«Воздух, мне нужен воздух», — колотились во мне строчки из некогда любимой кинчевской «Алисы». Как былинный витязь на распутье, я стоял, затягиваясь Гришиным «Беломором», и прикидывал, куда мне теперь идти. Налево — в сторону Невского, или направо — на Фонтанку.
Я не хочу чувствовать себя идиотом. Поэтому я должен во всем разобраться. А когда я во всем разберусь, то обещаю — кому-то будет плохо.
Я вышел на тропу войны. Хотя пока еще точно не знаю, с кем я буду воевать.
***
По большому счету, у меня была всего одна более-менее реальная зацепка — тот самый пацан, который, возможно, тусуется где-то в районе вокзала. Поэтому я отправился на Витебский, решив для себя, что буду торчать там ровно столько, сколько понадобится для того, чтобы вычислить этого трудновоспитуемого гавроша. Пусть даже придется проторчать на вокзале всю ночь (а может быть, даже и весь следующий день). Наплевать! Не думаю, что в Агентстве без меня будут сильно тосковать — благодаря Татьяне на ближайшие день-два тем для разговоров и сплетен у моих коллег предостаточно…
Сколько себя помню, всегда не любил вокзалы и всю связанную с ними суматоху, толчею и грязь. А уж Витебский (как мне кажется, самый провинциальный из всех наших городских) своим вечно гудящим роем, составленным из смеси малороссийского говора приезжающих, кавказской тарабарщины торговцев и вычурного мата местных нищих, вызывал у меня особую неприязнь С трудом продравшись сквозь нагромождение мешков, коробок, тележек, навязчивых частников, сотрудников милиции и бомжей, я разыскал то самое «Пятое колесо», о котором Владимиру Николаевичу рассказывал его знакомый вокзальный мент. Стайка хулиганистого вида пацанов действительно крутилась неподалеку, однако «моего» среди них не было. Впрочем, я и не надеялся, что мне вот так вот сразу повезет. Заплатив стоящему на раздаче абреку за стакан пива (в силу природной брезгливости от навязываемой шавермы категорически отказался), я устроился на ближайшей скамейке…
***
Ожидание стоило мне пачки сигарет, двух с половиной стаканов пива и пяти рублей, которые я вынужден был заплатить вокзальным службам за реализацию своих конституционных прав и свобод в части отправления естественных физиологических потребностей.
Мальчишка появился неожиданно, откуда-то со стороны Подъездного переулка, и сразу же направился к себе подобным. Даже если бы в тот раз я случайно не заприметил его из окна «Плакучей ивы», вычислить гаденыша не составило бы особого труда: на его брючном поясе красовался фирменный «мерседесовский» брелок «а-ля пацифик» — мой брелок, ибо в подобные случайные совпадения я не верю.
