С трудом разбирая собственные каракули, я прочитал:
Водка, жара и менты — это абсолютно несовместимые вещи.
***
На следующий день я сумел дотащиться до Агентства только к полудню. Нажираться два дня подряд — это явный перебор. К тому же мой организм, по-видимому, совершенно отвык от подобных нагрузок: и он, и я чувствовали себя отвратительно.
До конторы я снова добирался общественным транспортом, поскольку вести машину в подобном состоянии было бы полным безумием. К тому же наш горячо любимый президент, похоже, обосновался в родном городе надолго (а к чему это может привести, мне уже довелось испытать на собственной шкуре). Последнюю стометровку по Зодчего Росси я преодолевал мучительно долго, мысленно представляя себе процесс неизбежного объяснения с Глебом. Да и Скрипка наверняка попытается продолжить парить мне мозги по поводу утраченного пейджера.
Первым еще на лестнице мне попался охранник Григорий. Раскрасневшийся и потный, он смолил свой извечный «Беломор» и, увидев меня, радостно заулыбался.
— Ну вот, хоть еще один мужик подтянулся, — сказал он, протягивая мне руку. — Слушай, Витя, меня наши бабы уже задолбали.
— Чего там у нас опять стряслось?
— Да они с этим переездом окончательно свихнулись-. Марине Борисовне не нравится, как у них в кабинете расставили мебель. Ей, видите ли, не так уютно, как было раньше.
И Горностаева туда же: шкаф хорошо бы сюда, стол развернуть, сейф передвинуть. Я уже замудохался с этой мебелью. Главное, сами еще не знают, куда чего поставить. Ты, мол, Гриша, двигай, а там посмотрим.
А мне, между прочим, еще и за дверью следить надо, — обиженно закончил он. — Потом сам же Обнорский на меня и наедет, если опять какой-нибудь шизик проскочит.
— Гриша, вы там скоро, — откуда-то сверху раздался голос Агеевой. — Мы тут с Валюшей, кажется, придумали наиболее оптимальный вариант.
Вслед за голосом объявилась и сама Марина Борисовна.
— Ой, Виктор, и вы тоже здесь.
Как хорошо. А то мы Гришу уже совсем загоняли. — Гриша натужно выдохнул и, загасив хабарик, просительно взглянул на меня:
— Вить, поможешь, а?
— Ну пошли. Миллионера из меня не вышло, придется переквалифицироваться в грузчики.
В конце концов, рассудил я, шкафы двигать — это вам не со Спозаранником общаться. Дурное дело — не хитрое.
***
В архивно-аналитическом отделе Завгородняя что-то эмоционально рассказывала Горностаевой. Валентина поздоровалась со мной довольно приветливо, а вот Светка, наоборот, поморщилась и удостоила меня едва заметным кивком головы. После того, как она узнала про наши отношения с Татьяной, некогда бурный роман, апогеем которого стала поездка к Красному озеру, был похоронен окончательно и бесповоротно. Попыток реанимировать его я уже не предпринимал. Хотя от созерцания Светки получал удовольствие по-прежнему. Потому как, безусловно, было что созерцать.
