— А что за тема-то?
— Да тут недавно на Фонтанке опять Чижика-Пыжика украли. Так, Глеб дал мне проверить версию о том, что злоумышленники сдали его в скупку цветных металлов. Я думал, этих пунктов двадцать, ну тридцать, а там их — двести шестнадцать.
— И сколько ты уже отработал?
Гвичия потупился и скромно произнес:
— Тридцать четыре. Они же все раскиданы по городу.
Глядя на его полные неподдельной тоски глаза, я с трудом удержался, чтобы не расхохотаться.
— Слушай, да плюнь ты на это дело. Где твой список?… Поставь здесь галочки и скажи Глебу: так, мол, и так, за день обошел сорок пунктов, похищенного не обнаружил, поиск продолжаю. И чеши себе домой. Этого Чижика на моей памяти уже третий раз воруют. Никакого цветного металла там и в помине нет — обыкновенный чугун, ему цена десять рублей в базарный день.
— Нет. Я так не могу. А если Глеб узнает?
— Да как он узнает? Он что, повторно пойдет все эти скупки обходить?
— Это же Спозаранник, — обреченно вздохнул Зураб. — Он обязательно как-нибудь да узнает.
— Ну смотри… Дело твое.
***
Сигарета была выкурена до самого фильтра, и это означало, что пора приниматься за работу. Однако тащиться в ментовку не было ни малейшего желания — у меня вообще довольно сложные отношения с представителями этой, такой же древней, как проституция и журналистика, профессии. Я развернул бумажку с координатами, врученную мне Обнорским. Так, а вот это уже интересно. Оказывается, квартира депутата находится в непосредственной близости от печально известного мне «плакучего» заведения. Следовательно, эта «земля» должна быть в подведомственности того же отдела милиции. Ну что ж, если по депутатскому делу ничего не нарисуется (а скорее всего, так оно и будет), то хоть попробую выяснить, кто там у них в окрестностях с колесами балует.
Блин, только бы мне их найти.
Убью. Честное слово, убью.
***
Примерно через час я уже стучался в железную дверь служебного кабинета, на котором был прикручена табличка следующего содержания: «Зам. по опер. раб. Филиппов В., зам. по лич. Синюшников А. Е.». Интересно, означало ли это, что к товарищу Филиппову можно обращаться по-простецки, по имени, а к товарищу Синюшникову исключительно по имени-отчеству?
Кемаривший за столом у окна худощавый лысоватый мужик в милицейской форме с погонами майора с трудом приподнял голову, оценивающе посмотрел на меня и снова бессильно рухнул на стол. Одного взгляда на его изможденное бледное лицо было достаточно, чтобы понять — человека колбасит. Похоже, что это и был тот самый Синюшников А. Е. И если так, то своей фамилии он, безусловно, соответствовал.
